Этот выглядел грустно. Да-да, бывают грустные велосипеды, печальные. Старый, с облупившейся краской, на камерах грыжи в кулак, на руле дурацкие пластиковые розочки. Мило.А еще бывают веселые. Блестят хромом, гремят звоночками, погрохатывают крыльями, точно взлететь собираются. Когда такой видишь, на душе какая-то к.б. радость приключается, будто весна, новый день, к.б. надежды всякие.И злые бывают велики. Вредные, глаз да глаз за ними нужен: то тормоза переклинит – и носом об асфальт, то колесо вскочит – и через руль, про звездочки я молчу, и дребезжит так, будто хохочет демонически.Хитрые. Ну, эти все исподтишка делают, чуть что бац – спица из обода вылетела, и колено в двух местах навылет. Ну, штаны зажевывает, это само собой, штанов не напасешься, некоторые, я заметил, специальные кольчужные штаны носят.Разные велосипеды бывают. А этот печальный, свернули ему шею, лежит в тоске, кривыми колесами не шевелит.
Наша жизнь, по меньшей мере в одном, похожа на кино. Главные роли в нем играют родственники и друзья. Роли второго плана исполняют соседи, коллеги по работе, учителя и просто знакомые. Есть и те, кто занят в эпизодах: молодая кассирша с приятной улыбкой из соседнего супермаркета, приветливый бармен в местной забегаловке, ребята, с которыми тренируешься в тренажерном зале три раза в неделю. И тысячи статистов – тех, кто входит в нашу жизнь, но не задерживается в ней и, мелькнув лишь раз, бесследно утекает, словно вода сквозь решето. Подросток, листающий комиксы в книжном магазине «Барнс энд Ноубл», мимо которого пришлось протиснуться (пробурчав извинения), чтобы добраться до полок с журналами. Женщина за рулем машины в соседнем ряду, которая, остановившись на светофоре, пользуется моментом, чтобы подкрасить губы. Мать, вытирающая перепачканного мороженым малыша в придорожной закусочной, куда ты заглянул. Торговец, продавший тебе пакетик арахиса на бейсбольном матче.
Но иногда в нашей жизни появляется человек, который не вписывается ни в одну из этих категорий. Он возникает нежданно-негаданно, причем нередко в самый сложный момент. В кино такого героя называют «пятым персонажем», или агентом перемен. Но кто пишет сценарий нашей жизни? Провидение или случай? Мне хочется верить, что случай. Мне хочется этого всей душой.
"Оно, знаешь, с перепугу люди иногда так резко умнеют..."
Бешеный бег автомобилей был как бы символом человеческой жизни, этого движения в одном направлении. Всё вперёд да вперёд, вперёд да вперёд. Всегда в одном направлении. И каждый сам по себе.
Стремление к совершенству на поверку оказывается лишь боязнью провала.
Иные короли так похожи на шутов, что ошибиться весьма нетрудно.
Гарет обнял сына одной рукой и опустил его голову на подушку. Том, который твёрдо решил не спать, пока не вернётся Джо, почувствовал, что веки его начинают тяжелеть. Папа не обещал ему, что Джо будет найден. Только то, что он никогда не прекратит его поиски. Просто ещё одна ложь. Вот и всё, что он получил.
Жизнь меняется,меняются ценности и устои,но неизменным остается только одно-успеха в жизни может добиться только тот,кто постоянно и неутомимо работает над собой.
Вообще-то я женщина не агрессивная. Если не считать единственного убийства, я в жизни не тронула ни одного человека.
Удивительно, что во время ходьбы можно... говорить всякие вещи, которые вряд ли скажешь при беседе за столом, глядя друг на друга.
– Я не мог покинуть страну, не объяснившись с вами. Я не брал ваши драгоценности. От Меллори мне ничего не нужно.
-Я в кино такое видела. Надеюсь,получится.- Она перекинула веревку вокруг ствола стоящего неподалеку дерева,намотал хороший кусок на руку и кивнула:
- Давай,болезней, прыгай.Даже если убьешь, тебе не впервой.
Она не позволит свету угаснуть.Она наполнит мир светом. Ее светом, ее даром. Ее свет так ярко воссияет во тьме, что все потерявшиеся, израненные и сокрушенные душой и сердцем найдут путь домой. Ее свет станет маяком для тех, кто пока жил на дне пропасти. Она ошибалась: это не будет битва двух чудовищ. Это будет битва света, изгоняющего тьму.Она не будет бояться.Она возродит мир. Возродит для тех, кого она любила своим необузданным пламенным сердцем. Это будет такой блистательный мир, что при встрече с ушедшими родными она без стыда посмотрит им в глаза. Она построит этот мир для своего народа, для всех тех, кто сумел выжить в страшные годы адарланского владычества, но не расстался с мечтой о свободной родине. Их она больше никогда не оставит. Она построит им королевство, какого еще не видел мир, даже если для этого ей придется отдать все свои силы и саму жизнь.Она их королева, и она не вправе предлагать им что-то меньшее.
«А вы замечали, что среди героев Гайдара нет счастливых детей?.. — писал А. Ефремов в предисловии к книге “Судьба барабанщика”. — Перед читателем проходят непонятые, страдающие отроки, отроки, несущие свою жизнь, как тягостный крест [...] Когда-то Лев Николаевич Толстой сказал о “пустыне отрочества”. Мог ли он представить себе, какой станет эта пустыня под пером детского писателя конца тридцатых?..»
Конечно, этого немца трупами не удивишь; они тут, в Сталинграде, во всех видах. А все-таки что-то мешает этой мысли. Все же лучше, чтоб он, придя к Чугунову, не наткнулся на целый штабель своих.
Невольно подумав «своих», попробовал мысленно поправить себя: нельзя так думать про этого немца. А как думать? По-другому тоже не выходит. Хотя и не свои они для него, а все же и свои. Наверное, глядит на эти трупы и думает: кто из них кто? Залезь в его шкуру да поди погляди на эту поленницу с бирками на голых ногах. Попробуй узнай, кто из них до прихода Гитлера голосовал за фашистов, кто – за социал-демократов, а кто – за коммунистов! В армию всех подряд забирали. До пожара рейхстага шесть миллионов за коммунистов голосовали. И они тоже лежат среди этих мертвяков, больше чем вероятно.
«Да, тяжело этому немцу», – подумал Синцов.
— А я хочу замуж и десять детей.— Но ты же еще маленькая! — удивилась Софи.— Пока что да, — согласилась Марта, — Только, понимаешь, если хочешь успеть родить десятерых, начинать надо пораньше.
Выживание разрушает границы сознания. Все, что ты считал глубоко запрятанным, подавленным, вдруг вырывается наружу с десятикратной необузданностью.
…молодости не свойственно грустить слишком долго…
Он так невероятно прекрасно несовершенен, и я очень люблю его за это. - Тесса.
Переключение в самом начале отпуске – это как раз способ «перестать думать о работе». Идеальным сценарием мне представляется следующий: на входе – несколько дней жесткого, выматывающего переключения, чтобы полностью выбить из головы все рабочие задачи и проблемы. Дальше – несколько дней пассивного, расслабленного отдыха. Если он начинает утомлять, можно разбавить его небольшими переключениями.
— Какая досада, — произнесла я, все еще размышляя о Фло и Хрустальном Шаре, — что человеку нельзя разорваться надвое. Та половина тебя, которая нужна миссис, бесполезна для меня, а половина, которую ценю я, не нужна твоей миссис. Но я уже поняла: это вечная проблема отношений мужчин и женщин. Мы хотим лишь одну половину.
Вдруг Нину озадачила новая неожиданная мысль. А что, если он действительно не хотел ее обидеть тогда и все это время? Просто действовал и выражался так, как привык, как обычно прокатывало...
Я нем, как пойманный лазутчик.
Никто не откроет тебе правду. Твой разум должен сам отыскать ее.
Когда я ехал с Темпл в машине, мне вспомнилась живущая в Калифорнии аутичная семья Б., которых я не раз навещал. Чета супругов в этой семье, как и их старший сын, страдали синдромом Аспергера, а у младшего сына был классический аутизм. Когда я впервые приехал к ним, то обстановка в доме была настолько «нормальной», что я было решил, что меня неправильно информировали. Однако, познакомившись с домом, я обратил внимание, что большая библиотека состоит из одних научно- фантастических книг, а также не мог мысленно не отметить, что стены оклеены странными шаржированными рисунками, а стены кухни обвешаны нелепыми обстоятельными инструкциями, определявшими порядок приготовления пищи, сервировки стола и мытья посуды. Миссис Б. в беседе со мной отметила, что живет «на границе с нормальностью». «Нам знакомы нормы поведения обычных людей, но в полной мере им следовать затруднительно, — пояснила она. — Мы вроде бы соблюдаем условности, подчиняемся общепринятым правилам поведения, но на самом деле». «Лишь подражаем обычным людям», — завершил ее откровение мистер Б. «Я до сих пор не пойму, что скрывается за условностями людей, — пожав плечами, продолжил он. — Мы видим только внешнюю сторону поведения человека, изнанки нам не понять».