Цитаты
830
Я хочу, чтобы он понял: нас «таких, как раньше» не существует. Вернуть некому и некого. Есть я — другая. Есть он — другой. Есть ты. И есть жизнь. Если он хочет войти — пусть стоит у двери и учится стучаться. Долго. Без гарантий.
— Снимай кольцо, — спокойно говорит муж, надевая часы «для особых встреч». — Что? — Ты недостойна носить статус жены депутата. Ты не картинка. Ты усталая, прошедшая роддом, ипотеку и онкоцентры. Мне нужен другой образ рядом. — Мы только что вернулись после химиотерапии, — шепчу. — Я еле стою. — Тем более. Ты должна меня понять. Я молодой еще, перспективный. Мне нельзя тонуть вместе с тобой. Через неделю в сети выходит его интервью про «несломленного семьянина», который «поддерживает тяжело...
— И не делай вид, что держишься — держись по-настоящему.
— Снимай кольцо, — спокойно говорит муж, надевая часы «для особых встреч». — Что? — Ты недостойна носить статус жены депутата. Ты не картинка. Ты усталая, прошедшая роддом, ипотеку и онкоцентры. Мне нужен другой образ рядом. — Мы только что вернулись после химиотерапии, — шепчу. — Я еле стою. — Тем более. Ты должна меня понять. Я молодой еще, перспективный. Мне нельзя тонуть вместе с тобой. Через неделю в сети выходит его интервью про «несломленного семьянина», который «поддерживает тяжело...
— И ещё. Не делай из своей вины флаг. С ней жить можно только чистыми руками. Работу свою прикрути на один оборот — мир без тебя не встанет с позу. Звони прежде, чем лезть. Спрашивай. Уважай её «не хочу». И помни: ты не центр. Центр — её жизнь. Ты рядом, если заслужишь.
— Снимай кольцо, — спокойно говорит муж, надевая часы «для особых встреч». — Что? — Ты недостойна носить статус жены депутата. Ты не картинка. Ты усталая, прошедшая роддом, ипотеку и онкоцентры. Мне нужен другой образ рядом. — Мы только что вернулись после химиотерапии, — шепчу. — Я еле стою. — Тем более. Ты должна меня понять. Я молодой еще, перспективный. Мне нельзя тонуть вместе с тобой. Через неделю в сети выходит его интервью про «несломленного семьянина», который «поддерживает тяжело...
понял простую вещь: рядом быть страшнее, чем бежать. Но только рядом ты потом не живёшь с гнильцой внутри.
— Снимай кольцо, — спокойно говорит муж, надевая часы «для особых встреч». — Что? — Ты недостойна носить статус жены депутата. Ты не картинка. Ты усталая, прошедшая роддом, ипотеку и онкоцентры. Мне нужен другой образ рядом. — Мы только что вернулись после химиотерапии, — шепчу. — Я еле стою. — Тем более. Ты должна меня понять. Я молодой еще, перспективный. Мне нельзя тонуть вместе с тобой. Через неделю в сети выходит его интервью про «несломленного семьянина», который «поддерживает тяжело...
И вдруг стало легче. Не потому, что простила или решила что-то. А потому что в груди появилась ясность: я могу выбирать. И каким бы не был мой выбор, он только мой и никто не имеет права его осуждать.
— Снимай кольцо, — спокойно говорит муж, надевая часы «для особых встреч». — Что? — Ты недостойна носить статус жены депутата. Ты не картинка. Ты усталая, прошедшая роддом, ипотеку и онкоцентры. Мне нужен другой образ рядом. — Мы только что вернулись после химиотерапии, — шепчу. — Я еле стою. — Тем более. Ты должна меня понять. Я молодой еще, перспективный. Мне нельзя тонуть вместе с тобой. Через неделю в сети выходит его интервью про «несломленного семьянина», который «поддерживает тяжело...
Ты не обязана возвращаться. Но и держать на вытянутой руке всю жизнь — тоже не обязательно. Можно поставить на стол чай. Сказать «как дела». И не умирать от этого. Не стоит внутри себя в тисках держать то, что жаждет вырваться наружу. И не важно любовь это или ненависть к человеку. Жизнь, она ведь не вечная и так потом спустя время больно вспоминать все те годы, что были потрачены зря.
— Снимай кольцо, — спокойно говорит муж, надевая часы «для особых встреч». — Что? — Ты недостойна носить статус жены депутата. Ты не картинка. Ты усталая, прошедшая роддом, ипотеку и онкоцентры. Мне нужен другой образ рядом. — Мы только что вернулись после химиотерапии, — шепчу. — Я еле стою. — Тем более. Ты должна меня понять. Я молодой еще, перспективный. Мне нельзя тонуть вместе с тобой. Через неделю в сети выходит его интервью про «несломленного семьянина», который «поддерживает тяжело...
— ты не путай гордость с правом на жизнь. Гордость держит, да. Но жить мешает. Жизнь — это блины по воскресеньям, смешные песни в караоке и чёртов базилик на подоконнике. А не монумент «я выстояла, я сильная и ты прошлое».
— Снимай кольцо, — спокойно говорит муж, надевая часы «для особых встреч». — Что? — Ты недостойна носить статус жены депутата. Ты не картинка. Ты усталая, прошедшая роддом, ипотеку и онкоцентры. Мне нужен другой образ рядом. — Мы только что вернулись после химиотерапии, — шепчу. — Я еле стою. — Тем более. Ты должна меня понять. Я молодой еще, перспективный. Мне нельзя тонуть вместе с тобой. Через неделю в сети выходит его интервью про «несломленного семьянина», который «поддерживает тяжело...
не путай вину с любовью. От вины люди рассыпаются. От любви собираются
— Снимай кольцо, — спокойно говорит муж, надевая часы «для особых встреч». — Что? — Ты недостойна носить статус жены депутата. Ты не картинка. Ты усталая, прошедшая роддом, ипотеку и онкоцентры. Мне нужен другой образ рядом. — Мы только что вернулись после химиотерапии, — шепчу. — Я еле стою. — Тем более. Ты должна меня понять. Я молодой еще, перспективный. Мне нельзя тонуть вместе с тобой. Через неделю в сети выходит его интервью про «несломленного семьянина», который «поддерживает тяжело...
— любовь к тебе у него из тех, что спустя годы не выветривается. Это не романтика, это привычка души. И это редкость.
— Снимай кольцо, — спокойно говорит муж, надевая часы «для особых встреч». — Что? — Ты недостойна носить статус жены депутата. Ты не картинка. Ты усталая, прошедшая роддом, ипотеку и онкоцентры. Мне нужен другой образ рядом. — Мы только что вернулись после химиотерапии, — шепчу. — Я еле стою. — Тем более. Ты должна меня понять. Я молодой еще, перспективный. Мне нельзя тонуть вместе с тобой. Через неделю в сети выходит его интервью про «несломленного семьянина», который «поддерживает тяжело...
— Я красивая? — спросила.
— Очень, — сказала я. — И сильная. Но сильной не надо быть всегда. Понимаешь?
— Снимай кольцо, — спокойно говорит муж, надевая часы «для особых встреч». — Что? — Ты недостойна носить статус жены депутата. Ты не картинка. Ты усталая, прошедшая роддом, ипотеку и онкоцентры. Мне нужен другой образ рядом. — Мы только что вернулись после химиотерапии, — шепчу. — Я еле стою. — Тем более. Ты должна меня понять. Я молодой еще, перспективный. Мне нельзя тонуть вместе с тобой. Через неделю в сети выходит его интервью про «несломленного семьянина», который «поддерживает тяжело...
знала: завтра утром опять будет солнце на подоконнике, работа, звонок дочери. И никто, кроме меня, не проживёт за меня мою жизнь.
— Снимай кольцо, — спокойно говорит муж, надевая часы «для особых встреч». — Что? — Ты недостойна носить статус жены депутата. Ты не картинка. Ты усталая, прошедшая роддом, ипотеку и онкоцентры. Мне нужен другой образ рядом. — Мы только что вернулись после химиотерапии, — шепчу. — Я еле стою. — Тем более. Ты должна меня понять. Я молодой еще, перспективный. Мне нельзя тонуть вместе с тобой. Через неделю в сети выходит его интервью про «несломленного семьянина», который «поддерживает тяжело...
— Любовь — это не слова, — сказала я. — Это когда не уходят. Когда остаются и держат за руку, даже если страшно. Ты не остался. Я — выжила без тебя. И жить дальше тоже буду без тебя. Это не месть. Это выбор.
— Снимай кольцо, — спокойно говорит муж, надевая часы «для особых встреч». — Что? — Ты недостойна носить статус жены депутата. Ты не картинка. Ты усталая, прошедшая роддом, ипотеку и онкоцентры. Мне нужен другой образ рядом. — Мы только что вернулись после химиотерапии, — шепчу. — Я еле стою. — Тем более. Ты должна меня понять. Я молодой еще, перспективный. Мне нельзя тонуть вместе с тобой. Через неделю в сети выходит его интервью про «несломленного семьянина», который «поддерживает тяжело...
Дед говорит, что падать — не стыдно. Стыдно валяться в грязи и себя жалеть.
— Не трогай меня! Я даже разговаривать с тобой больше не хочу! — Вот как? А раньше тебе все нравилось. И как разговаривал. И как трогал. — Это было до того, как я узнала, что все… игра. Я смотрю на него, такого ослепительного, яркого, невероятно красивого. И невероятно жестокого. И думаю лишь о том, какая я дура. Полетела, как бабочка на свет, и чуть в огне до пепла не сгорела. Больше не хочу, спасибо. Но проблема в том, что огню понравилось играть с бабочкой… И отпускать ее он не...
Мне кажется, что медведи именно потому и спят всю зиму! От проблем прячутся! Тоже так хочу!
— Не трогай меня! Я даже разговаривать с тобой больше не хочу! — Вот как? А раньше тебе все нравилось. И как разговаривал. И как трогал. — Это было до того, как я узнала, что все… игра. Я смотрю на него, такого ослепительного, яркого, невероятно красивого. И невероятно жестокого. И думаю лишь о том, какая я дура. Полетела, как бабочка на свет, и чуть в огне до пепла не сгорела. Больше не хочу, спасибо. Но проблема в том, что огню понравилось играть с бабочкой… И отпускать ее он не...
Как сказала одна из преподавательниц: “Введение в языкознание — предмет скучный, я его не люблю. А потому, чтобы получить зачет, ходите на все пары, страдайте вместе со мной”.
— Не трогай меня! Я даже разговаривать с тобой больше не хочу! — Вот как? А раньше тебе все нравилось. И как разговаривал. И как трогал. — Это было до того, как я узнала, что все… игра. Я смотрю на него, такого ослепительного, яркого, невероятно красивого. И невероятно жестокого. И думаю лишь о том, какая я дура. Полетела, как бабочка на свет, и чуть в огне до пепла не сгорела. Больше не хочу, спасибо. Но проблема в том, что огню понравилось играть с бабочкой… И отпускать ее он не...
Вообще очень меня грустит тот факт, что в университетах сидят столько людей, у которых куча теоретических знаний, а применения им в практике нет никакого. Они так и остаются у них в головах, как какая-то… я даже не знаю.
– Мечта. Кладбище несбывшихся мечт.
Более непредсказуемым, чем погодное настроение, может быть только сама жизнь. Ведь умея предсказывать одно, можно абсолютно и не подразумевать, что готовит для нас судьба. И, может быть, достаточно всего одной невнимательной ошибки, чтобы вступить на темный путь, что ведет в никуда.
– Чтобы быть хорошим врачом, нужно быть еще и хорошим человеком.
Она — врач. Он — опальный маг.
Вчера Рита спасала жизни скальпелем в обычной больнице, сегодня же оказалась в мире, где вместо антибиотиков — заговоры, а каждая гроза приносит на город стаи чудищ.
Местные считают ее ведьмой, он — единственной надеждой своих земель.
Но сможет ли хирург довериться магии, а маг — женщине, для которой чудеса — всего лишь ошибка в диагнозе?
Вместе им предстоит доказать, что наука и волшебство могут спасти мир. Или погубить его окончательно.
Адвокат методично вскрывал мои воспоминания точными, хирургическими вопросами. Особый вид пытки — воскрешать счастливые моменты, зная, что они давно мертвы.
— Ну! Вот мы и на месте! — объявляет Вадим у двери кабинета моего мужа. Его грубый голос перекрывает офисный шум, как рык льва в саванне. Он с размаху распахивает дверь... И мир переворачивается с ног на голову. Ноги прирастают к полу. Кровь яростно стучит в висках. Сердце пронзает раскаленный гвоздь. — Нина?! — вскрикнул муж, торопливо заправляя рубашку в брюки. Перед ним на столе раскинулась та самая рыжая девица, с которой я недавно говорила. Она запрокинула голову, уставилась на...
каждый из нас понимает – достойно уйти не каждому по силам.
— Спасибо, что утешаешь моего мужа, Уля. Но я ещё жива! Сестра отводит взгляд, вытирая губы после поцелуя. Руслан смотрит с неприязнью в мои глаза, будто это я виновата во всём. А потом говорит. — Я живой, Инга. И не собираюсь хоронить себя рядом с калекой! ***** После аварии я в инвалидном кресле. За рулём был муж. Теперь он хочет не только развестись, но и забрать мою компанию, чтобы обеспечить безбедную жизнь своей новой женщине — моей сестре, которая на пятнадцать лет его моложе. А наш...
Хороший лжец знает: чем меньше деталей, тем труднее поймать на противоречиях.
Жизнь успешного архитектора Елены Сокольской рушится в один день. Муж и лучшая подруга не просто любовники, но ещё и аферисты, которые хладнокровно подставляют её, делая главной обвиняемой в многомиллионной афере. Все улики против неё, на кону — её свобода. Когда правосудие бессильно, у Лены остаётся лишь одно оружие — её острый, аналитический ум. Чтобы спастись, гению строительства предстоит стать гением разрушения и найти единственный изъян в идеальном плане предателей. *** Я уничтожу его....
Лиса Элис
добавила цитату
из книги
«Актёр говорит. За кулисами театра и студии дубляжа»
4 недели назад
Что бы тебе не говорили – уважай и цени себя и никогда не предавай свои идеалы. Если ты трудишься и прикладываешь усилия в каком-то деле, то рано или поздно результат всё равно будет.
Влад Токарев – актёр театра, кино и дубляжа. Вы точно знаете его по таким работам, как Эрен Йегер («Атака титанов»), Дзэницу Агацума («Истребитель демонов»), Альбер («Граф Монте-Кристо»), Арни Грейп («Что гложет Гилберта Грейпа?»), Генри Хиггинс в спектакле «Мой прекрасный Пигмалион» (Театральный институт им. Щукина) и Эдвин в «Сильве» (Театр Ермоловой). В книге «Актёр говорит» Влад открыто и искренне рассказывает о своём пути в профессию, о трудностях и радостях актёрской жизни, а также...
Лиса Элис
добавила цитату
из книги
«Актёр говорит. За кулисами театра и студии дубляжа»
4 недели назад
Ты не имеешь права сдаваться. Каждый раз, падая, нужно подниматься и идти дальше. Успех может прийти быстро, а иногда путь к нему простилается через десятилетия упорного труда. И этот путь у каждого свой. И ты имеешь право сравнивать себя только с самим собой в прошлом и больше ни с кем! Ни с актёром Владом Токаревым, ни с Петей-одноклассником, ни с соседкой Наташей, ни с известным блогером Сашей – ни с кем, только с самим собой. Во имя своего же блага, так как любое сравнение себя с другими может только запутать тебя и увести с верного пути.
Влад Токарев – актёр театра, кино и дубляжа. Вы точно знаете его по таким работам, как Эрен Йегер («Атака титанов»), Дзэницу Агацума («Истребитель демонов»), Альбер («Граф Монте-Кристо»), Арни Грейп («Что гложет Гилберта Грейпа?»), Генри Хиггинс в спектакле «Мой прекрасный Пигмалион» (Театральный институт им. Щукина) и Эдвин в «Сильве» (Театр Ермоловой). В книге «Актёр говорит» Влад открыто и искренне рассказывает о своём пути в профессию, о трудностях и радостях актёрской жизни, а также...
Лиса Элис
добавила цитату
из книги
«Актёр говорит. За кулисами театра и студии дубляжа»
4 недели назад
Всегда надо помнить, что талант – это только 1 % для успешной реализации в жизни. 99 % зависит от того, сколько сил вы приложите для развития этого таланта и для освоения и применения всех дополнительных навыков. Поэтому не надо пенять на судьбу, считая, что кого-то жизнь щедро одарила, а кого-то пропустили в очереди при раздаче ништяков.
Влад Токарев – актёр театра, кино и дубляжа. Вы точно знаете его по таким работам, как Эрен Йегер («Атака титанов»), Дзэницу Агацума («Истребитель демонов»), Альбер («Граф Монте-Кристо»), Арни Грейп («Что гложет Гилберта Грейпа?»), Генри Хиггинс в спектакле «Мой прекрасный Пигмалион» (Театральный институт им. Щукина) и Эдвин в «Сильве» (Театр Ермоловой). В книге «Актёр говорит» Влад открыто и искренне рассказывает о своём пути в профессию, о трудностях и радостях актёрской жизни, а также...
Лиса Элис
добавила цитату
из книги
«Актёр говорит. За кулисами театра и студии дубляжа»
4 недели назад
эта книга для меня стала не только поводом вспомнить и как-то упорядочить весь мой наработанный на данный момент опыт. Эта книга – моя смелая и в чём-то наглая попытка плюнуть в Вечность и позволить даже самому лучше понять, кто же я такой.
Влад Токарев – актёр театра, кино и дубляжа. Вы точно знаете его по таким работам, как Эрен Йегер («Атака титанов»), Дзэницу Агацума («Истребитель демонов»), Альбер («Граф Монте-Кристо»), Арни Грейп («Что гложет Гилберта Грейпа?»), Генри Хиггинс в спектакле «Мой прекрасный Пигмалион» (Театральный институт им. Щукина) и Эдвин в «Сильве» (Театр Ермоловой). В книге «Актёр говорит» Влад открыто и искренне рассказывает о своём пути в профессию, о трудностях и радостях актёрской жизни, а также...
Друзья познаются в беде… А вот мужья… При разводе.
- Ты бы хоть всплакнула ради приличия. Все-таки разводимся после 12 лет брака. - Вась, ты же знаешь, что у меня нет привычки плакать по пустякам. Тем более, учитывая, сколько стоит моя новая тушь, я просто не имею права портить ее слезами. - Ну ты и... - Знаю, самая прекрасная и очаровательная... - А я ведь не хотел тебе говорить. Пожалеть тебя думал. А сейчас... - Ммм, я вся во внимании... - Ангелина беременна. Так что она родит мне наследника, которого ты так и не смогла мне...