Рассказ
«Итак, ребятишки, на чем мы вчера остановились?.. Анализировали маршрут экспедиции Клауса Гердера. Насколько я помню, проанализировали и нашли все восемнадцать ошибок, которые сделал Гердер. Но, с одной стороны, мы их нашли и даже составили список, а с другой – мы забыли задать себе вопрос: а как вообще могло получиться, что опытный капитан Гердер совершил эти ошибки? Даю подсказку: какую из них следует считать первой?
Ох, детки, детки…»
«Подумать только: стать террористкой на старости лет! Старость – она для женщины наступает в восемнадцать, а мне уж скоро тридцать пять, старуха, совсем старуха, а туда же; как девочка скачу – ах-ах, любовь – играюсь с государством в кошки-мышки. На кой черт мы затеяли все это: тайные встречи, страсти, от которых эмотестеры зашкаливают, а полиция сбивается с ног, прятки, будто свободное время – это единственное, чем мы располагаем? Но тут я вспомнила его руки, по-хозяйски прижимающие, его губы,...
«Я – улитка. Слизняк. Разумное брюхоногое. Оттого что во мне центнер веса и полтора метра росту, суть не меняется. Равно как и человеческое отношение. Люди относятся ко мне в лучшем случае с гадливостью и жалостью, а в худшем… В худшем они меня ненавидят. Например, за мою медлительность. Их тошнит, оттого что я оставляю липкий след. Они издеваются над моей манерой втягивать глаза внутрь мантии каждые десять-пятнадцать секунд. Их злит, что на моем лице никогда не отражаются эмоции. Многим даже...
«Шампанское было с той благородной горчинкой, которая так нравилась Виктору. Он отщипнул от грозди большую виноградину и закусил.
– А мне? – капризно попросила Верочка.
Он оторвал еще одну виноградину и поднес ко рту девушки. Верочка с удовольствием втянула ее и облизала пальцы Виктора.
– Вкусно? – Виктор чуть придвинулся и положил левую руку Верочке на талию.
– Ахха, – согласилась девушка. – Еще хочу…»
«Мой друг! Рад сообщить тебе, что, хотя достать билеты на корабль до Деммер в это время оказалось весьма трудно, а, как говорили некоторые, вообще невозможно, я все же справился с этою задачей, и не позднее сегодняшнего вечера перебираюсь на борт «Владычицы». «Владычица» – это торговое судно, и обычно оно ходит (так говорят о кораблях, «ходят», хотя они, конечно же, плавают) от Бэк-Рока до Саммиса и обратно, в основном с коврами и прочей вышивкой. Но в этом году они потеряли почти весь груз,...
«– Ты густой чувак, – вещает Кит технику Сеньке. Кит раскачивается на стуле, подбрасывая в руках карандаш. В самом разгаре бурная дискуссия на тему взаимоотношений полов, которую он, как самый опытный в группе, неизменно выигрывает. Кит рисковый парень, к тому же ведущий конструктор и альфа-самчина в их суровом мужском коллективе. И американец в третьем поколении, потомок беженцев из постъядерной Калифорнии. Карандаш подлетает на метр вверх, вращаясь вокруг центра и едва не задевая...
«Ольга позвонила в половине десятого. Иван сидел в баре и пил шнапс. Перед ним стояло пять стаканчиков, и четыре из них были уже пусты.
– Пупсик, я соскучилась. Ты совсем забыл свою киску.
– Всё зависит от тебя. Ты нашла мне кого-нибудь?
– Ну, пупсик! – заныла она. – Сейчас лето, все разъехались. Но я обязательно что-нибудь придумаю. Ты мне веришь?..»
«Ахалтекинец главнокомандующего шел как по струнке. Свита, несмотря на снеговые плюмажи, золотые аксельбанты, солнечные кирасы, несмотря на коней и оружие, рядом с богатырем Михаилом Александровичем казалась стайкой воробьев, вприскочку следующих за хозяином двора кочетом. Тит испугался несуразных крестьянских мыслей и вытянулся сильней, хотя только что казалось – сильней некуда. За ребрами, где у православного положено жить сердцу, возник тяжелый, горячий, толчками раздувающийся желвак. Когда...
Исай Кузнецов (1916–2010) – прозаик, драматург, автор киносценариев “Достояние Республики”, “Москва – Кассиопея”, “Отроки во вселенной”, “Пропавшая экспедиция”, созданных в соавторстве с Авениром Заком, а также “Золотая речка”, “Похищение Савойи”, романов “Лестницы” и “Все ушли”. Книгу “Жили-были на войне” И. Кузнецов составил в последние годы жизни из своих военных рассказов и воспоминаний. В 1941 году он ушел на фронт и служил сержантом в понтонных частях, с которыми дошел до Дрездена. Эти...
«Наш дом на отшибе стоит, сразу за ним Лес начинается. В этот дом мать перебралась, когда ее отлучили от церкви, а раньше Экеры всегда жили в самом центре Самарии, слева от храма, если стоять лицом на восток.
Самария – так называется селение, в котором мы живем. И планета наша называется так же, но не потому, что первые поселенцы поленились придумать разные названия, а потому, что, кроме Самарии, на планете селений нет…»
«Сначала нужно ощутить объект, ввести себя в образ, потом прочувствовать обстановку, а уж потом ловить струю и импровизировать… Я мужчина. Не очень высокий. Стройный. С узким породистым лицом. На самом деле мой объект тяжелее килограммов на пятнадцать, но пусть все остается как есть… Я стою босиком на посыпанной белым песком садовой дорожке. Волосы еще влажные после купания. Прямо передо мной, раздвигая заросли гортензий, тлеет золотом ажурный купол беседки. Увитая плющом арка входа – как...
«Этот субботний вечер начался с того, что Семен Егорыч Атутин попал в «пробку» на Новобалаковской. Событие само по себе досадное, а для Семена Егорыча досадное втройне. Дело в том, что Атутин был «штопором» самой высшей квалификации, мастер «экстра-класс», «восемь глаз на затылке». Для него угодить в дорожную пробку все равно что для гроссмейстера получить мат в четыре хода…»
«…Потапов положил в папку-дело справку из УП 288/16, достал из пачки «Краснопресненских» последнюю сигарету и закурил. – «Резня в петушатнике»? Была такая история, слухи ходили. Ну, считаем, – Потапов махнул ладонью, отгоняя синий дымок. – В экзекуции участвовало шестеро зэков. Двое были убиты в колонии, трое – наши фигуранты. Остается один. – Цуряну Богдан Тодорович, – подсказал Огурцов. – Вор в законе. После освобождения скрылся. Зачем? – Он не просто вор в законе, – встрял Спицын. – Барон...
«Принц Флоризель дошел с мистером Ролльсом до небольшой гостиницы, в которой тот проживал. Они дорогой много разговаривали, и клерджимен не раз принимался плакать, растроганный ласково-суровыми упреками Флоризеля…»
«До шестнадцатилетнего возраста мистер Гарри Гартлей получал обыкновенное джентльменское воспитание, то есть учился сначала в частной школе, а потом в одном из тех больших учебных заведений, которыми Англия справедливо славится. Но с этого времени у него явилось необыкновенное отвращение к учению; из родителей у него были жива только мать, слабая и невежественная женщина; она позволила сыну бросить ученье и заняться исключительно самоусовершенствованием в области разных светских пустяков. Два...
«Месье Леон Бертелини всегда заботился о своей внешности и старательно согласовывал с ней осанку, манеры, речь, да и душевное его настроение чаще всего гармонировало с костюмами, которые он надевал в тот или иной час дня. Даже в домашней обстановке он являл собой подобие то испанского идальго, то театрального бандита, и часто от него положительно веяло Рембрандтом. Между тем он был человеком маленького роста, с несомненной склонностью к полноте и добродушнейшим лицом, почти всегда отражавшим...
«Дени де Болье не минуло еще двадцати двух лет от роду, но он считал себя вполне взрослым и совершенным кавалером. В те грубые, воинственные времена мужчины рано развивались. Если юноша участвовал хотя в одном правильном сражении или в десятке набегов и успел кого-нибудь убить приличным образом, если при этом он мог поговорить о военном искусстве и усвоил обычные манеры людей своего круга, то его и взаправду считали «совершенным кавалером» и легко прощали невинное фанфаронство – стремление...
«Был поздний ноябрьский вечер 1456 года. Над Парижем непрерывно шел снег; иногда порывы ветра обращали его в вихри; порою ветер затихал, и хлопья за хлопьями, бесшумно крутясь, безостановочно сыпались с темного неба. Бедным людям, выглядывавшим из-под намокших ресниц, казалось просто чудом, откуда все это сыплется без конца…»
Классический детектив, Рассказ, Проза, Классическая проза, Исторические приключения, Детективы, Приключения
«Фрэнсис Скримджер, клерк Шотландского банка в Эдинбурге, до двадцати пяти лет жил в мирной и почтенной обстановке. Его мать умерла, когда он был еще совсем мал, но отец, человек разумный и честный, определил его в отличную школу, а дома воспитывал в духе порядка и непритязательности. Фрэнсис, от природы мягкий, послушный и любящий, с великим рвением использовал преимущества своего образования и воспитания и всецело посвятил себя работе…»
«Это было лет двадцать пять назад. Я служил чиновником особых поручений при м-м военном губернаторе. Однажды я получил от него повестку немедленно явиться к нему. Я поехал и застал губернатора в сильно раздраженном состоянии…»
«Если вам когда-нибудь случалось взбираться по крутой и постоянно чем-то воняющей лестнице здания присутственных мест в городе П-е и там, на самом верху, повернув направо, проникать сквозь неуклюжую и с вечно надломленным замком дверь в целое отделение низеньких и сильно грязноватых комнат, помещавших в себе местный Приказ общественного призрения, то вам, конечно, бросался в глаза сидевший у окна, перед дубовой конторкой, чиновник, лет уже далеко за сорок, с крупными чертами лица, с...
Не все читатели и критики произведений Тургенева признавали даже чисто литературные достоинства рассказа «История лейтенанта Ергунова». Критик П. М. Ковалевский заявлял, что рассказ написан Тургеневым «впопыхах и фельетонно». Это мнение, сообщенное Тургеневу Полонским, поразило писателя своей несправедливостью. В письмах к М. В. Авдееву от 18 (30) апреля 1868 г. и 13 (25) января 1870 г. он защищал свое произведение от этих нападок и раскрывал те психологические задачи, которые ставил перед...
А все-таки хорошо было бы стать на этот скользкий, мокрый край проруби. Так сама бы скользнула. Только холодно… Одна секунда – и поплывешь под льдом вниз по реке, будешь безумно биться об лед руками, ногами, головою, лицом. Интересно знать, просвечивает ли туда дневной свет?
«Стужа, холод… Январь на дворе и дает себя знать всякому бедному люду, дворникам, городовым – всем, кто не может спрятать нос в теплое место. Он дает себя знать, конечно, и мне. Не потому, чтобы я не нашел себе теплого угла, а по моей собственной фантазии…»