Рассказ
«– Ну сколько можно быть таким тюхой? Это только дома ты такой шустрый, со мной мастер огрызаться и бабушку передразнивать, а в школе? – Сегодня мама посетила родительское собрание – и теперь делилась впечатлениями. А я и не знал, что положение у меня настолько критическое. Оказалось, что менее активного в общественной жизни ребёнка, чем я, во всей школе с собаками не сыщешь. Даже результаты моего трудолюбия – уверенные четвёрки и в боях добытые пятёрки – маму не радовали. Она ограничилась...
Восемнадцать рассказов-самоцветов, вошедших в книгу Дукенбая Досжанова вместе с романом «Шелковый путь», написаны в разное время и щедро отданы читателю. Д. Досжанов — умелый гранильщик своих камений, вобравших в себя чистый свет и теплый голос мастера, пользующегося особыми резцами, только своими инструментами. Точность социального анализа казахской действительности, психологическая разработка характеров, сложный, звучный, узорчатый, многоцветный слог, высокие стилистические достоинства...
- Саша, сынок, сходи за хлебом! - мама не просила, а умоляла. Но меня не нужно умолять, если требуется, я всегда готов выполнить любое поручение. Быстренько одеваюсь, обуваю новенькие белые кроссовки, накидываю ветровку, получаю сумку и деньги, салютую взмахом руки и выскакиваю на улицу: прочь от скучных и занудливых уроков - на широкий простор, на свежий воздух.
Опубликовано в сборнике "Современная проза Сахалина", в авторских сборниках "На хвосте креветки" и "Шёпот ночного дождя", в журнале "Дальний Восток" (г.Хабаровск), в Тихоокеанском альманахе "Рубеж" (г.Владивосток"), в в сборнике для юношества "Земли родной многоголосье" (г.Южно-Сахалинск).
У него был неиссякаемый запас уверенности в себе и железное здоровье, хорошая семья и жизнь в одном из лучших уголков Гавайских островов. Но всё разрушилось в один момент из-за болезни, перед лицом которой всё это оказалось ничем.
Мэри понимает его. И Шерлоку впервые в жизни кажется, что у него действительно могло бы что-то сложиться с другим человеком: что-то цельное, сильное и правильное. Если бы только их связь не была настолько неправильной, подлой и убийственно необходимой им обоим — он вновь и вновь обещает себе закончить всё в следующий раз, но…
Новеллы, включенные в сборник, знакомят читателя с повседневной жизнью Египта начала XX века, с политическими и социальными проблемами. Авторы переносят нас из деревни в город, из глухой провинции, где господствуют прадедовские бедуинские обычаи, в «высший свет» современного Каира, с александрийского пляжа в мрачные застенки тюрьмы; показывают Египет богатый и Египет бедный, Египет плачущий и Египет смеющийся, Египет, цепляющийся за старые традиции, и Египет, борющийся за новую жизнь. Все...
Работа написана, как ориджинал, но под огромным впечатлением от сериала «Бог богов Махадев», вернее, под впечатлением игры актеров, исполнивших главные роли - Махадева и Вишну Нараяны - Мохита Рэйна и Саурабха Радж Джейна.
И автору пришла в голову безумная идея - увидеть их вновь в одном кадре, но уже в другом произведении.
Коллектив авторов, Роман Антропов и др.
В первый том вошли исследовательские и архивные материалы об известном российском полицейском И.Д. Путилине, посвятившем свою жизнь сыскному делу и прошедшем путь от канцелярского служащего до начальника сыскной полиции Санкт-Петербурга. Включены также мемуарные источники, воспоминания сына И.Д. Путилина - Константина, сделанные по записям отца, и записки В.М. Шевлякова. В книге использованы архивные материалы Центрального государственного исторического архива РФ (ЦГИА СПб.) и Центрального...
Коллектив авторов, Роман Антропов и др.
Во второй том сборника вошли рассказы об И.Д. Путилине, написанные Р.Л. Антроповым (Р. Добрым). Рассказы расположены в той последовательности, в которой они издавались первоначально. Предваряют сборник воспоминания Ф. Кони. В книге использованы архивные материалы Центрального государственного архива Санкт-Петербурга. Сборник завершается списком литературы (соответствующих хронологических рамок) о деятельности полиции. Книга предназначена для работников МВД, а также для всех интересующихся...
Лес был пронизан солнцем. Казалось, оно сияло не только сверху, но и со всех сторон, будто подсвечивая бескрайнюю съёмочную площадку. Ещё немного, пару шагов, и покажутся режиссёр, операторы, прожекторы, и властно прозвучит: - Камера! Мотор!
Шкатулка секретов – некий мистический артефакт, посланный в наш мир самим Мефистофелем. В нем заключены самые зловещие и самые опасные предметы, созданные им в недрах дьявольского пламени. Каждый из них может быть направлен только на совершение зла, используя порочные желания и слабости людей. Шкатулка секретов – это цикл рассказов о мужественных людях, способных сопротивляться чистому злу.
"Уважаемый Роман Полянски! Если вы ещё не передумали лететь на Марс, и готовы отправиться туда уже в этом году, приезжайте в космический центр имени Кеннеди на острове Мерритт-Айленд неподалёку от мыса Канаверал в штате Флорида, США. Частный космический корабль "Shkoda" готов к отлёту и ожидает свою команду. Пропуском на базу послужит это письмо". Точно такие же письма получили ещё трое человек, только вместо имени Роман Полянски там значились: Карел Шафек, Родни Рид и Брэд Грэй.
В деревне Гадюкино тоже есть школа. Гадюшная, разумеется. Учительницы там задают детям дурацкие задания и всё время заставляют запоминать то, что никогда не пригодится в жизни. Но дети не сдаются! Сборник коротеньких противошкольных стёбов. Бессмысленное издевательство над храмом знаний. Буквенное хулиганство. Запоздалая месть. Стебусь над школой по-чёрному, как она того и заслуживает. Написано специально для школоненавистников. Школозащитникам не читать!
Как много у нас есть всего в современном мире. Как благодарны мы должны быть Деду за столь Великую Победу! Этот рассказ о первом сентября моей бабушки и первым сентября моего сына. Спустя 73 года, спустя четыре поколения после войны.
«Почтовая тройка стояла у ворот; чемодан был вынесен; я стал прощаться и думал, поцеловавшись со всеми, сесть на тележку и ехать, но должно было заплатить дань старине. Меня посадили, мать и сестры сели, мальчик, ехавший со мною, был также посажен, даже горничная, вбежавшая сказать, что извозчик торопит, подпала той же участи: „садись“, – сказала ей повелительно матушка; девушка осмотрелась кругом, взглянула на матушку, как будто желая выразить, что ей совестно сидеть с господами, но при новом...
Бернард Маламуд (1914–1986) — известный американский писатель. Выходец из еврейской иммигрантской семьи, Маламуд обогатил американскую литературу не только огромным жизненным материалом этой среды, но и своей особой образностью. Автор семи романов и повестей («Прирожденный мастер», 1952; «Помощник», 1957; «Новая жизнь», 1961 и др.) и нескольких сборников рассказов (из которых наиболее известны «Волшебный бочонок», 1958; «Идиоты первыми» 1963; «Шляпа Рембрандта», 1973), Маламуд был удостоен на...
Сегодня тот самый день. Натан давно готовился к нему, он изучал распорядок дня своей жертвы — соседки Моники, подбирал удачное место и время, взял все необходимые "инструменты", чтобы воплотить свои извращенные желания. Как вдруг соседка сама приглашает Натана в гости на бокальчик коньяка с шоколадом. Что это — невероятное везение для маньяка или очередная оплошность судьбы сексапильной блондинки? Время покажет!
«…– Агент Мур Мяк, ваша миссия успешно закончена, можете возвращаться домой.
Янтарные глаза белого кота радостно блеснули, и тысячи мыслей о доме и котятах промелькнули в его умной голове.
– Мяк-мяк, – сказал он склонившимся над ним пришельцам и добавил в скрытый передатчик дружеский мысленный «мяк» в знак прощания далеким людям…»
«Сначала нужно ощутить объект, ввести себя в образ, потом прочувствовать обстановку, а уж потом ловить струю и импровизировать… Я мужчина. Не очень высокий. Стройный. С узким породистым лицом. На самом деле мой объект тяжелее килограммов на пятнадцать, но пусть все остается как есть… Я стою босиком на посыпанной белым песком садовой дорожке. Волосы еще влажные после купания. Прямо передо мной, раздвигая заросли гортензий, тлеет золотом ажурный купол беседки. Увитая плющом арка входа – как...
Казалось у этой сухой согбенной старухи, волочащей перебитыми ногами, нет прошлого. Она ходит как вечная тень своего уныния. Живёт подаянием, и невозможно видеть её мир иным, кроме как поиск сострадания. Два селения стояли на отшибе земли, огромная рытвина их разделяла, плакало небо, когда они появились.