И мы осуществили это, мы прошли по заросшим захолустным дорогам, ведя под уздцы коня по кличке Чародей. Были дождливые дни, солнечные дни, звездные ночи, грозовые ночи. Нам встречались узловатые старики и старухи на дальних фермах – мужья с морщинистыми обветренными лицами и жесткими жилистыми руками, словоохотливые жены с выцветшими голубыми глазами. Нам попадались канадцы, недавно перебравшиеся сюда из Квебека; останавливая свои плуги (один из них пахал на быках), они обрушивали на нас потоки жуаля – франко-канадского просторечия, которого никто из нас не понимал, даже Чарити, три года проучившаяся во французских и швейцарских пансионах.
Мы обедали в заброшенных школьных дворах, на заброшенных кладбищах в зарослях шиповника, гелиотропа и рудбекии, под кленами у покинутых фермерских домов с зияющими окнами. Когда ночевали на лугах, нас будило дыхание пасущихся коров. Когда забирались на сеновалы, на нас пикировали ласточки, встревоженные нашими фонариками.
Все было зеленое, даже салатовое, но с приметами осени: клены кое-где начинали желтеть, папоротники чернеть от заморозков. Наши лица покраснели от солнца, нас жалили осы, мы ели суп из концентрата, хлеб, намазанный арахисовой пастой, изюм и шоколад, один раз, когда проходили через деревню, жесткие бифштексы, другой раз, когда на пути была ферма, жестких и памятных кур.
Поход, как и замышлял Сид, стал венцом лета, его высшей точкой. На шестой день, омоложенные, мы рассуждали о том, что в следующем году непременно пройдем вдоль канадской границы от Бичер-Фолс до озера Мемфремейгог – или с рюкзаками, без Чародея, двинемся по Длинной Тропе от прохода Мидлбери-Гэп до горы Джей-Пик.
лжи не существует, есть только хромоногая правда
...Все Реддлы оказались абсолютно здоровы, не считая такой детали, что были мертвы.
Дружба и даже родительская любовь склоняются перед необходимостью
Пришла весна - сказался снег! Он смирен до поры: Летит - молчит, лежит - молчит, Когда умрёт, тогда ревёт.
Все считали его странным, если вообще обращали на него внимание.
Чем больще я узнаю, тем больше понимаю, сколь многого не знаю.
чего стоит то происхождение без денег и связей?
Предлагаю вам самостоятельно провести несложный эксперимент. Выйдите на улицу и спросите у десяти случайных прохожих, что они думают про ГМО. Мой прогноз: как минимум от половины опрошенных вы услышите про корпорации, травящие людей, про «помидор с геном скорпиона», вызывающий бесплодие, про крыс, которых кормили ГМО (бедные грызуны, разумеется, передохли от рака). Про чудеса науки XXI века, позволяющие победить голод и болезни, вам скажут едва ли. Если вы, конечно, не будете проводить опрос рядом с биофаком МГУ.
– Выбор есть всегда, и никогда не поздно что-то изменить.
— Ни черта он не понял, — сказал Старый. — Он не понимает, что принадлежит не себе. Что бывают моменты в жизни, когда человек не имеет права принадлежать только себе. Это бывает тогда, когда от его действий зависит судьба других людей.
а главной, самой удобной для чтения позиции… Как можно ожидать другого?! "Правда", от 25 декабря 1926 года. Под колеблющимся зеленоватым светом уличных фонарей я разглядел на первой странице заголовок: "Реакционные законопроекты английского правительства", над ним убогую карикатуру, на которой несколько гипертрофированных буржуев протягивали непонятную бумагу с печатями истощенному мужчине, наверно, рабочему.
— Хорошо хоть не к мамонтам! — констатировал я, с трудом сдерживая дрожь. — И не в зиму сорок первого!
Да, подумал Джонни, когда добровольно садишься за уроки, вместо того чтобы рубиться в игрушку, это не к добру…
Кто-то творит черные дела, и нужны наши услуги
Когда тебе уже наплевать на все, ты лишаешь напавших радости чинить тебе боль
Есть такие разновидности зла, которые проявляют полную свою силу лишь тогда, когда их существование осознано и призвано, когда им смотрят в глаза.
Счастье, оно как щенок. К злым людям если и подходит, то получив серию пинков, умнеет – и больше ни-ни-ни! Взрослая опытная собака-счастье чует настрой надпочечниками. За тысячу метров. И оно к вам, если вы такое бубубу, ни в жизнь не приблизится.
книги сильнее жизни. Они – самая прекрасная победа над ней. Они – свидетельства несокрушимой стены нашего духа, неприступной крепости нашей памяти.
Если внутренняя ситуация человеком не осознается, она начинает восприниматься как неотвратимое внешнее событие.
(Карл Густав Юнг)
Она чувствовала, как теряет связь с реальностью, но не могла остановить необратимый процесс. Корни грез все глубже прорастали в действительность. Граница между сном и явью день за днем тускнела и затиралась, словно нарисованная мелом на асфальте, заставляя Алису сомневаться в подлинности происходящего.
Мои глаза в тебя не влюблены -
Они твои пороки видят ясно.
А сердце ни одной твоей вины
Не видит и с глазами не согласно.
Мой слух твоя не услаждает речь.
Твой голос, взор и рук твоих касанье,
Прельщая, не могли меня увлечь
На праздник слуха, зренья, осязанья.
И все же внешним чувствам не дано -
Ни всем пяти, ни каждому отдельно -
Уверить сердце бедное одно,
Что это рабство для него смертельно.
В своем несчастье одному я рад,
Что ты - мой грех и ты - мой вечный ад.
Кнут Гамсунович как-то обмолвился, что балдахин ставится, чтобы защитить от тараканов и конденсата, капающего с сырых потолков. В Голландии, например, ещё и дверцы у кровати закрываются на манер шкафа, чтобы крысы или мыши ночью не забежали погреться под одеялом.
На этом европейском фоне русская печь и кот в доме выглядели просто чудом каким-то. Инженерная мысль и биологическое оружие.
я несуразная мечта психиатра!
– И часто ты убиваешь?
– Очень редко, – довольно ответил тот. – Только глупцов и упрямцев.
– Странно. Один мой знакомый говорил, что именно из них состоит мир.
Какой-то умник исхитрился снять нас на мобильный, а я даже не заметила. Сколько еще опасностей таится в современном мире? С "самсунг-гэлакси" никогда не будешь одинок!