Я видел, как хорошие, добрые люди с ошеломляющей регулярностью ломаются под напором власти и ведут себя жестоко и бессердечно
Инсценировка - не такой бесполезный инструмент исследований, как поначалу утверждали ее противники, однако и не такое удачное решение этических проблем, как думают ее сторонники
Если американец не желает убивать других людей за свою страну, его бросают в тюрьму
Общество наказывает и поощряет своих членов в соответствии не с тем, как человек следует велениям собственной совести, а с тем, как его действия, по мнению властей, удовлетворяют потребности более крупной социальной системы
Когда-нибудь клетки для людей наверняка сочтут пережитком нашей варварской эпохи. И вдвойне позорно, когда люди попадают в тюрьму за то, что не пошли против совести
Подобно тому как власть угнетателя сосредоточена не в одном человеке, а системе отношений в целом, сопротивление злонамеренной власти может быть подлинно действенным, только если основано на коллективной акции
Именно организации, а не толпы, стирали бомбардировками с лица земли целые города и приговаривали к смерти целые народы
Бэджет, Уоллес, Кули и Дьюи подчеркивали, что коллектив освобождает сознание
Фанатик - угроза обществу, потому что сила и жесткость его убеждений лишает его нормальной способности к взаимному влиянию и приспособлению, без которых в долгосрочной перспективе невозможно поддерживать общественный порядок
До сих пор она чувствовала себя если не владычицей мира, то, во всяком случае, главным действующим лицом своей вселенной.
Странные времена настали в стране, ничего никто никому так и не объяснил, что происходит.
…сейчас такие времена, что импрессионисты оказались реалистами.
С.25: "...миссис Россия с габаритами 98-60-98, где первая цифра означает вес, вторая - объем ноги в районе капители, если воспринимать ногу как колонну, а третья - объем талии".
И невольно она поглядела на свои пальцы. Кольцо пока лежало ненадеванное, хотя очень хотелось. На работу было опасно. А где еще его носить? Куда мы ходим? На какие балы? Работа — дом — вышестоящие организации, вот и все. На свадьбу чью-то, на день рождения не наденешь, сразу пойдут письма в инстанции. И никуда этот миллион рублей не прислонишь, будет все видно.https://ruread.net/book/64036/20/
Мечты, когда они исполняются, выглядят как обычная жизнь. Никакого счастья.
Надо отметить, что Тамара Геннадиевна ориентировалась только на один образец: на Джекки Кеннеди. Такие же пальтишки, шляпки-таблетки, костюмчики с открытыми ключицами.
Собственно, и лицом она была похожа на Джекки, чего, правда, никто не замечал.
Он (мент) вообще давно пас данную квартиру.
Ответственная квартиросъемщица, старая бабушка, по его сведениям, была алкоголичка, притом больная, то и дело скорые, а ребенок маленький.
Родственников нет.
Если бабуля того, ребенка в детдом, квартира отходит кому? Государству.
А государство - это мы. Милиция, паспортный стол, ЖЭК.
С. 244: "Судя по глубоким вмятинам на обоих бережках Чернички, тут недавно лежало бревно, но его унесли. В России ничто полезное не должно просто так валяться".
Время- недобрый учитель, дающий м уроки слишком поздно для того, чтобы они были нам полезны.
Секрет остается твоим лишь до тех пор, пока ты им не поделишься. Поведай одному человеку – и он перестанет быть секретом.
Время - недобрый учитель, мы всегда усваиваем его уроки слишком поздно, когда от них нет никакого проку. Озарения приходят ко мне спустя годы после того, как я мог бы обратить их себе во благо.
Нет смысла вздыхать по тому, что не вернешь. Это лишь отвлекает от того, что есть...
...милосердие заключается в том, чтобы помочь вынести боль, но не в том, чтобы принудить кого-то жить, когда в его теле больше нет сил.
В детстве мы верим, что взрослые знают все, и даже если мир нам не понятен, они сумеют придать ему смысл. Даже после того, как мы сами взрослеем, в минуты страха и печали нас инстинктивно влечет к старшему поколению, ибо мы надеемся наконец-то получить от них некий великий и тайный урок о смерти и боли. Но вместо этого мы узнаем, что единственный урок таков: жизнь продолжается.
Мы живем в наших телах. Нападению на эту крепость наших мыслей оставляет шрамы, которые могут быть не видны, но никогда не исчезнут.