— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
Несколько лет назад я пошла на преступление, на которое толкнула и свою подругу репродуктолога. Мы сделали мне ЭКО от постороннего мужчины, который даже не для этого сдавал свой материал. Я думала, что мы никогда с ним не встретимся. Но какого было мое удивление, когда через несколько лет я встретила его в академии искусств, в которой учусь. Он - мой новый декан. А я и мои двойняшки - его главная головная боль. Кто кого?
Несколько лет назад я пошла на преступление, на которое толкнула и свою подругу репродуктолога. Мы сделали мне ЭКО от постороннего мужчины, который даже не для этого сдавал свой материал. Я думала, что мы никогда с ним не встретимся. Но какого было мое удивление, когда через несколько лет я встретила его в академии искусств, в которой учусь. Он - мой новый декан. А я и мои двойняшки - его главная головная боль. Кто кого?
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
Несколько лет назад я пошла на преступление, на которое толкнула и свою подругу репродуктолога. Мы сделали мне ЭКО от постороннего мужчины, который даже не для этого сдавал свой материал. Я думала, что мы никогда с ним не встретимся. Но какого было мое удивление, когда через несколько лет я встретила его в академии искусств, в которой учусь. Он - мой новый декан. А я и мои двойняшки - его главная головная боль. Кто кого?
Несколько лет назад я пошла на преступление, на которое толкнула и свою подругу репродуктолога. Мы сделали мне ЭКО от постороннего мужчины, который даже не для этого сдавал свой материал. Я думала, что мы никогда с ним не встретимся. Но какого было мое удивление, когда через несколько лет я встретила его в академии искусств, в которой учусь. Он - мой новый декан. А я и мои двойняшки - его главная головная боль. Кто кого?
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
Несколько лет назад я пошла на преступление, на которое толкнула и свою подругу репродуктолога. Мы сделали мне ЭКО от постороннего мужчины, который даже не для этого сдавал свой материал. Я думала, что мы никогда с ним не встретимся. Но какого было мое удивление, когда через несколько лет я встретила его в академии искусств, в которой учусь. Он - мой новый декан. А я и мои двойняшки - его главная головная боль. Кто кого?
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
Несколько лет назад я пошла на преступление, на которое толкнула и свою подругу репродуктолога. Мы сделали мне ЭКО от постороннего мужчины, который даже не для этого сдавал свой материал. Я думала, что мы никогда с ним не встретимся. Но какого было мое удивление, когда через несколько лет я встретила его в академии искусств, в которой учусь. Он - мой новый декан. А я и мои двойняшки - его главная головная боль. Кто кого?
Несколько лет назад я пошла на преступление, на которое толкнула и свою подругу репродуктолога. Мы сделали мне ЭКО от постороннего мужчины, который даже не для этого сдавал свой материал. Я думала, что мы никогда с ним не встретимся. Но какого было мое удивление, когда через несколько лет я встретила его в академии искусств, в которой учусь. Он - мой новый декан. А я и мои двойняшки - его главная головная боль. Кто кого?
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
Несколько лет назад я пошла на преступление, на которое толкнула и свою подругу репродуктолога. Мы сделали мне ЭКО от постороннего мужчины, который даже не для этого сдавал свой материал. Я думала, что мы никогда с ним не встретимся. Но какого было мое удивление, когда через несколько лет я встретила его в академии искусств, в которой учусь. Он - мой новый декан. А я и мои двойняшки - его главная головная боль. Кто кого?
Несколько лет назад я пошла на преступление, на которое толкнула и свою подругу репродуктолога. Мы сделали мне ЭКО от постороннего мужчины, который даже не для этого сдавал свой материал. Я думала, что мы никогда с ним не встретимся. Но какого было мое удивление, когда через несколько лет я встретила его в академии искусств, в которой учусь. Он - мой новый декан. А я и мои двойняшки - его главная головная боль. Кто кого?
Несколько лет назад я пошла на преступление, на которое толкнула и свою подругу репродуктолога. Мы сделали мне ЭКО от постороннего мужчины, который даже не для этого сдавал свой материал. Я думала, что мы никогда с ним не встретимся. Но какого было мое удивление, когда через несколько лет я встретила его в академии искусств, в которой учусь. Он - мой новый декан. А я и мои двойняшки - его главная головная боль. Кто кого?
Несколько лет назад я пошла на преступление, на которое толкнула и свою подругу репродуктолога. Мы сделали мне ЭКО от постороннего мужчины, который даже не для этого сдавал свой материал. Я думала, что мы никогда с ним не встретимся. Но какого было мое удивление, когда через несколько лет я встретила его в академии искусств, в которой учусь. Он - мой новый декан. А я и мои двойняшки - его главная головная боль. Кто кого?
Несколько лет назад я пошла на преступление, на которое толкнула и свою подругу репродуктолога. Мы сделали мне ЭКО от постороннего мужчины, который даже не для этого сдавал свой материал. Я думала, что мы никогда с ним не встретимся. Но какого было мое удивление, когда через несколько лет я встретила его в академии искусств, в которой учусь. Он - мой новый декан. А я и мои двойняшки - его главная головная боль. Кто кого?
Не понравилось. Герои полный неадекват. И если для молоденькой студентки такое поведение с натяжкой ещё как-то можно объяснить, то взрослому мужчине никак нет.
Несколько лет назад я пошла на преступление, на которое толкнула и свою подругу репродуктолога. Мы сделали мне ЭКО от постороннего мужчины, который даже не для этого сдавал свой материал. Я думала, что мы никогда с ним не встретимся. Но какого было мое удивление, когда через несколько лет я встретила его в академии искусств, в которой учусь. Он - мой новый декан. А я и мои двойняшки - его главная головная боль. Кто кого?
Несколько лет назад я пошла на преступление, на которое толкнула и свою подругу репродуктолога. Мы сделали мне ЭКО от постороннего мужчины, который даже не для этого сдавал свой материал. Я думала, что мы никогда с ним не встретимся. Но какого было мое удивление, когда через несколько лет я встретила его в академии искусств, в которой учусь. Он - мой новый декан. А я и мои двойняшки - его главная головная боль. Кто кого?
Несколько лет назад я пошла на преступление, на которое толкнула и свою подругу репродуктолога. Мы сделали мне ЭКО от постороннего мужчины, который даже не для этого сдавал свой материал. Я думала, что мы никогда с ним не встретимся. Но какого было мое удивление, когда через несколько лет я встретила его в академии искусств, в которой учусь. Он - мой новый декан. А я и мои двойняшки - его главная головная боль. Кто кого?