Несколько лет назад я пошла на преступление, на которое толкнула и свою подругу репродуктолога. Мы сделали мне ЭКО от постороннего мужчины, который даже не для этого сдавал свой материал. Я думала, что мы никогда с ним не встретимся. Но какого было мое удивление, когда через несколько лет я встретила его в академии искусств, в которой учусь. Он - мой новый декан. А я и мои двойняшки - его главная головная боль. Кто кого?
Несколько лет назад я пошла на преступление, на которое толкнула и свою подругу репродуктолога. Мы сделали мне ЭКО от постороннего мужчины, который даже не для этого сдавал свой материал. Я думала, что мы никогда с ним не встретимся. Но какого было мое удивление, когда через несколько лет я встретила его в академии искусств, в которой учусь. Он - мой новый декан. А я и мои двойняшки - его главная головная боль. Кто кого?
Несколько лет назад я пошла на преступление, на которое толкнула и свою подругу репродуктолога. Мы сделали мне ЭКО от постороннего мужчины, который даже не для этого сдавал свой материал. Я думала, что мы никогда с ним не встретимся. Но какого было мое удивление, когда через несколько лет я встретила его в академии искусств, в которой учусь. Он - мой новый декан. А я и мои двойняшки - его главная головная боль. Кто кого?
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
Это первая книга, вторую прочла на другом сайте Именно это очень бесит как-то у авторов вошло в привычку первую часть выставляют здесь и читатель должен по всему интернету найти продолжение и обе книги понравились
— Я же говорил, что ты придёшь, — произносит Райнер, не отрывая взгляда от пламени камина. — Отзови своих псов, урод! — кричу, большими шагами приближаясь к нему. — Я здесь! Как ты и хотел! — Верно, — лениво тянет мужчина, повернувшись ко мне с наглой улыбкой, которую так и хотелось стереть с его самодовольного лица. — А теперь я хочу, чтобы из дикой кошки, ты превратилась в милого и послушного котёнка, — медленной и хищной походкой подходит ко мне. — Ты меня поняла, Амалия? *** Он задался...
Дилогия. Книга 1. — Я невеста твоего брата! Слышишь?! Не твоя! Отпусти меня, — дёргаюсь в его руках. — Правда?— театрально удивляется. — А каково будет ему узнать, что первым мужиком у тебя был я. Вся из себя такая правильная девочка... уже давно не девочка. — Прошу тебя! Не надо! Я его невеста! Его! Оставь меня в покое! — молю со слезами на глазах. — У нас с братом давно общие игрушки, — нагло ухмыляется. — И ты… общая. — Меня ему обещали! Не трогай меня, иначе я… — Иначе что,...
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.
— Завтра вечером ты станешь моей женой, Арина, — уверенно заявляет, предотвращая мои попытки отстраниться.
— Что? Нет! Ты же…
— Ты же хочешь, чтобы сын остался с тобой? — спрашивает и я мигом напрягаюсь. — Тогда тебе придётся это сделать. Она — психолог на линии поддержки. Он — военный, который видел весь ужас жизни. Но один звонок… и всё меняется.