- Сигареты ещё остались у кого? Вопрос был риторическим. Потому и в ответ раздалось только протяжное, негодующие мычание на пять голосов. Хреново! Зябко поёжившись в вечерних сумерках, Эванс натянул каску на нос, попытался сесть поудобнее и закрыл глаза. - Погодите-ка!
- Тук-тук-тук! Дома есть кто?! Ау-у-у! - дракон легонько постучал когтем по гулкому железу. Из помятого нагрудника показалась макушка вихрастой головы. Кое-как обкорнанные ножницами волосы мелко дрожали. - О, ты тут! - дракон оскалился, блеснув двумя рядами безупречных белых зубов, - А я-то стучу-стучу... Давай, вылезай целиком! Клацающая зубами физиономия, как выяснилось, принадлежала лопоухому парнишке с пушком на бледных щеках. - Боишься?
Он достал его на пикировании, зайдя сверху и сзади-слева, и почти в упор жахнул изо всех стволов. Строенные трассы хлестнули по жёлтому капоту и плоскости, аккурат по паучьей свастике (1). Проскочив над финном, Стас собрался уйти на вираж, как вдруг по машине снизу заколотило. "Киттигавк" (2) затрясся, словно на булыжной мостовой, и Стас, опрокинув машину, по широкой дуге пошёл вниз.
Днём в село неожиданно въехали казаки и навели такого шороху, что последняя собака теперь боялась высунуть из конуры нос. Семейство, посолиднее прочих, настойчиво попросили сидеть до утра по сродственникам. Пришлось согласиться, уж больно был убедителен казачий командир, поблёскивавший четырьмя звёздочками на погонах. После чего сотня степенной колонной убралась назад. Через пару часов в притихшее село приехали четверо. Коней не рассёдлывали, лишь ослабили им подпруги и загнали под крышу....
Уже стемнело. Пыльный "пазик" из райцентра приехал с большим опозданием, высадил немногочисленных пассажиров, хрустнул передачей и, фыркнув, укатил. Тётки, вернувшиеся с рынка, привычно обматюгали вслед шофёра и звякая пустыми бидонами растворились в сумерках, оставив под ржавой табличкой на столбе одинокого высокого мужчину, явно городского вида.
Иван посмотрел на американца и внезапно ухмыльнулся. И тут же зашипел. Сухие, горячие губы от этой улыбки снова треснули. Астронавт очнулся от забытия и, тяжело дыша, произнёс: - Ты... чего?.. Потихонечку... сходишь... с ума? - Нет, - Иван слизнул капли крови, - У вас в Хьюстоне, похоже, много юмористов. - Можешь... объяснить... по-человечески?
- Стоять! Кряжистый монах с шевроном в виде двойных ангельских крыл на рукаве оттолкнул Марка к стене. В коридоре, выкрашенном в два цвета убогой краской, было тихо, душно и противно пахло дымком. Вовсе и не похожим на дым от ладана. Монах перекрестился перед облупленной дверью с жестянкой, на которой было выдавлено почему-то "1-1" и осторожно постучал. За дверью буркнули. Монах, угодливо согнувшись, сунул голову в щель и что-то пробормотал. В ответ буркнули снова, начальственно...
Жизнь Файяд висит на волоске. Сегодня она умрет — и это неизбежно. Вопрос в том, как уйти из жизни на проклятой и заколдованной земле, где смерть не принесет избавления. Здесь смерть только начало. И каким будет решающий поединок станет известно прямо сейчас. На арене Колизея будет написана новая история вечной жизни.
Псих врывается в школу и расстреливает младший класс, а после совершает самоубийство. В числе жертв теракта юная Сильвия. Ее брат, Натан пытается пережить эту трагедию и найти в себе силы жить дальше. А еще он хочет понять почему так спокойна его мать, отчим и пастор Риос. И что за амулеты в виде фигурок он стал находить на чердаке? Поиск ответа раскроет все тайны и принесет умиротворение или новую боль.
Он - полевой врач. Она - потомственный солдат. Он задается вопросами нравственности и пытается не падать духом. Она больше всего боится умереть на поле боя, и завершить свою династию. А вместе они часть механизма под названием - война.
Баб Шура никогда не понимала, куда ее сверстницы едут в семь утра на электричке, зачем им постоянно нужен сахар и почему они так любят сидеть в очередях поликлиники. А потом ее саму пригласили работать на Департамент Гармонии…
Эмили молода, красива и успешна. Недавно переехав в Нью-Йорк она строит карьеру в модном журнале. Но однажды находит письмо с угрозами и требованием перестать встречаться с женатым мужчиной. И жизнь Эмили рушится как карточный домик. Она оказывается на грани увольнения, ее парень явно что-то скрывает, а добродушные коллеги превращаются в коварных завистников. А еще убийца — делает последнее, справедливое предупреждение.
Иногда бывает все так плохо, что ты не веришь, что судьба может преподнести что-то доброе. Это доброе кажется таким далеким, как свет в конце длинного темного тоннеля. Но, главное, верить и жить, и тогда этот свет незаметно озарит твою жизнь.
Последний день работы в кофейне стал самым лучшим в моей короткой карьере баристы. Я заменила вежливость на наглость и стала намерено отпугивать любителей кофейных напитков. Все шло замечательно, пока к нам не заглянул один красавчик, на которого мои манеры произвели странный эффект: он решил остаться. И вот как мне теперь от него избавиться?
Ласточки прилетели Май месяц был жарким. Проснулась масса мух и разных мошек. Они летали и над землей, и высоко в воздухе и ползали по земле. Было их видимо-невидимо. И вот в это время, когда природа подготовила так много корма, прилетели ласточки. Это были те ласточки, которые и раньше строили в этом месте, в деревне Казинка, свои гнезда.
На берегу небольшой реки Шумной стояло несколько домов. Если посчитать жителей, то их тоже было немного. Все они, кроме трех детей, были весьма преклонного возраста. Так как были поколения одно молодое, а другое пожилое, то и никаких животных, кроме лошадки Майки и нескольких собак и кошек, в селе не было. Конечно, в былые времена село Шумное, как и одноименная речка, было богатым и дородным селом. Но сейчас...сейчас и село стало старым. Населенные пункты тоже старятся и иногда умирают.
Мы долго караулили нашу Дуньку, наведываясь к ней даже ночью. Но корова, переходив свой срок родов уже на десять дней, и не думала выдавать дитя. На одиннадцатый день усталая Юлька села на часик за комп. Минут через десять врывается наш папа и с порога кричит: -Теленок выпал в коридор...