Классическая проза
«Что ж, плакать, что ли? Ну, напились, что за важность! Мадера такая попалась… В нее не влезешь: черт их знает из чего они ее составляют. Пьешь — ничего, а как встал — кусаться хочется. Обозначено на ярлыке «Экстра, этикет, утвержден», ну, и давай. После к Яру заезжали. Иван Гаврилыч певицу чуть не убил...»
«Только что бы, господа, условие теперича такое, пить не отставая от других судопромышленников; обгонять можно, а отставать нельзя, у нас так и в контрактах сказано. А то произойдет скопление судов, задние баржи и коноводки, которые будут иметь притеснение, а хозяевам, значит, ущерб!..»
«Ну, Бог с ней! Ведь Бог все видит!.. Отец и денно, и нощно пекся об ней, а она против родителя… Захотелось вишь благородной, барыней быть захотелось!.. Ведь она, матушка, без моего благословения с барином под венец-то пошла. Да я ей, матушка, и то простил. Я ей все отдал: все, что еще старики накопили, я ей отдал. На, дочка, живи, да нашу старость покой, а она… ну, Бог с ней! Ты подумай, матушка, кабы я пьяница был…»
«Нет, нам судить. Страм! Вам теперь есть, поди, нечего, а она в колясках разъезжает. Надо полагать, парень от ее безобразия-то и помутился. Помутишься! Жил, можно сказать, в довольстве, да в роскоши, к науке себя приспособить хотел, а опосля покойника вы его на кухню прогнали...»
«А мы, вишь ты, ловили рыбу. Он и подошел к нам. Посидел, посидел. Словно бы, говорит, мне скучно. Третий день сердце чешется, да и отошел от нас. Сидим мы под ивой — ветерочек задул, так махонькой… ветерочек, да ветерочек. Смотрим — по небу и ползет туча… от самого от Борканова. Так и забирает, так и забирает… Страсть! Подошла к реке-то…»
«Целый день они у меня тут. Вот жар-то посвалил, все сейчас прибегут. Васютка уж вон там под ивой старается, удит. С большим мне, друг, хуже, верно тебе говорю… не люблю… а парнишко придет — первый он у меня человек. Ты думаешь — парнишко что? Он все понимает, все смыслит, только ты его не бей, не огорчай его…»
«А это ночевала я в келье у матушки у Илларии, и все она рассказывала мне про божественное, и как все насчет жизни, и что, например, как жить мы должны. И такой на меня, раба Божья, глубокий сон нашел — так сидемши и уснула. Вижу, будто я в пространной пещере, и вся она, будто, позлащенная, а на полу все камение самоцветное… И иду, будто, я по этой пещере, а за мной старцы, все, будто, старцы...»
«Тут он и жил. И грабил как… страсть! Проезду не было. Дедушка покойник сказывал, — он еще махонькой в те-поры был, — бывало, говорит, соберет махоньких ребятишек к себе, в лес, и ничего, не трогает; не то, чтобы, к примеру, бил, али что, — ничего. Ходи, говорит, ребята, завсегда...»
«Давно уж это было, в тридцатом году, в первую холеру. Тихо жили тогда в Москве. Вставали на восходе, ложились на закате. Движение было только в городе, да на больших улицах, и то не на всех, а в захолустьях, особенно в будни, целый день ни пешего, ни проезжего. Ворота заперты, окна закрыты, занавески спущены. Что-то таинственное представляло из себя захолустье…»
Полуголодное детство и юность Дэвида Мори нельзя назвать счастливыми… Зато теперь, в зрелые годы, он может наслаждаться роскошной жизнью в Швейцарии, посещать престижные приемы в высшем обществе во Франции или оперные премьеры в Италии. Он может позволить себе коллекционировать работы импрессионистов. Но все это плата. Те тридцать сребреников, которые он, подобно Иуде, получил за предательство. Дэвид Мори предал свою любовь… Но способен ли он на раскаяние и искупление своих грехов? Впервые на...
Завершающий роман эпической трилогии, начатой книгами «Огнем и мечом» и «Потоп», экранизированный классиком европейского кинематографа Ежи Гофманом. Речь Посполита неистовствует. Магнаты земли Польской избирают нового короля. В блестящей, пышной Варшаве плетутся изощренные придворные и дипломатические интриги. А тем временем южные границы подвергаются новой, нежданной опасности – в Подолию вторгаются несметные силы Османской империи… Таков фон, на котором происходят увлекательные приключения...
«Безумный норвежец». Лауреат Нобелевской премии. Один из величайших писателей XX столетия. Гений не только скандинавской, но и мировой литературы. Судьба его была трудной и неоднозначной. Еще при жизни ему довелось пережить и бурную славу, и полное забвение, и новое возвращение к славе — на сей раз уже не всенародной, но «элитарной». Однако никакая литературная мода не способна бросить тень на силу истинного писательского таланта — таланта того уровня, которым обладал Кнут Гамсун. Третий роман...
В сборник вошли поздние новеллы великого Томаса Манна, относящиеся к зрелому периоду его творчества. «Марио и фокусник», «Обмененные головы», «Обманутая», «Хозяин и собака» — сюжеты этих новелл просты и незамысловаты, однако незатейливость сюжетной канвы и неожиданно легкий язык удачно подчеркивают психологическую глубину образов. Любовь, разочарование, ожидание чуда, скука повседневности, отчаянная жажда жизни, болезненная утрата иллюзий и обретение жизненного опыта — таковы основные темы...
Жемчужина творческого наследия Томаса Манна. Едва ли не лучший роман в жанре «семейной саги» немецкоязычной прозы. История взлета и падения богатой и могущественной семьи Будденброк, на первый взгляд словно воплощающей в себе идеал германских добродетелей. История трех поколений представителей этого клана – от властного и безжалостного патриарха до его внуков, уже подверженных всем порокам и слабостям интеллектуалов. История любви и предательств, вражды и интриг, борьбы и зависти,...
«Ни одна книга не нуждается в предисловии так, как эта. Необходимо объяснить, каким удивительным образом она возникла и появилась в свет. Поэтому издатель просит благосклонного читателя непременно прочесть это предисловие. У издателя есть друг; с ним у него одна душа и одно сердце, и он знает этого друга, как самого себя. Друг сказал ему однажды: “Так как ты, мой милый, напечатал уже много книг и знаешь толк в издателях, тебе не трудно будет найти кого-нибудь их этих храбрых господ, который...
Вирджиния Вулф (1882–1941) — всемирно известная писательница, критик и теоретик модернизма. «По морю прочь» — первый роман Вулф. Его персонажи отправляются за океан, чтобы отдохнуть на побережье Южной Америки. Главная героиня, юная Рэчел Винрэс, сталкивается с разными людьми — политиками, писателями, учеными. Она узнает жизнь, испытывает первое чувство, а потом и настоящую любовь и начинает понимать, что в человеческих отношениях ценно, а что — не более чем мишура. Перевод: Артем Осокин
Последний роман Ч. Диккенса, идеальный детектив, тайну которого невозможно разгадать. Был ли убит Эдвин Друд? Что за незнакомец появляется в городе через полгода после убийства? Психологический детектив с элементами «готики» – необычное чтение от знаменитого автора «Дэвида Копперфилда» и «Записок Пиквикского клуба».
Благочестивый юноша Франц, постригшийся в монахи под именем Медарда, впал в грех тщеславия и суемудрия, возгордившись своим талантом красноречия, вкусил эликсир дьявола и отринул монашеские обеты. Отправившись в Рим, в пути он вместо паломничества погрузился в пучину страстей, запутался в интригах и связях, совершил многочисленные злодеяния и стал игрушкой таинственных адских сил, которые бросали его с места на место и от преступления к преступлению. Впервые перевод В. Л. Ранцова был издан в...
«Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?» – шедевр Маккоя, положенный в основу легендарного фильма Сидни Поллака с Джейн Фондой в главной роли. Танцевальный марафон, дающий участникам надежду избавиться от голода и нищеты, оборачивается настоящим кошмаром… «Скажи будущему – прощай» – классический детектив-нуар в лучших традициях Дэшила Хэммета и Реймонда Чандлера. Доверять нельзя никому, рассчитывать можно только на себя, а стрелять надо первым – таковы законы, по которым живут обитатели...
Один из трех самых знаменитых (наряду с воспоминаниями госпожи де Сталь и герцогини Абрантес) женских мемуаров о Наполеоне принадлежит перу фрейлины императрицы Жозефины. Мемуары госпожи Ремюза вышли в свет в конце семидесятых годов XIX века. Они сразу возбудили сильный интерес и выдержали целый ряд изданий. Этот интерес объясняется как незаурядным талантом автора, так и эпохой, которая изображается в мемуарах. Госпожа Ремюза была придворной дамой при дворе Жозефины, и мемуары посвящены периоду...
Самый яркий и жестокий роман в литературной истории английского «потерянного поколения». История Антони — человека, для которого жизнь безжалостно разбита на половины — «до войны» и «после». «До» были чувства, надежды и иллюзии, вера и духовные искания — словом, все, что характерно для интеллигентного юноши из привилегированного класса. «После»… не осталось ничего, кроме горечи, разочарования и недоверия людям. Любовь? Болезненная плотская страсть. Дружба? Непонимание и взаимное одиночество....
Роман португальского писателя Камилу Каштелу Бранку (1825—1890) «Падший ангел» (1865) ранее не переводился на русский язык, это первая попытка научного издания одного из наиболее известных произведений классика португальской литературы XIX в. В «Падшем ангеле», как и во многих романах К. Каштелу Бранку, элементы литературной игры совмещаются с ироническим изображением современной автору португальской действительности. Использование «романтической иронии» также позволяет К. Каштелу Бранку...
С первых страниц романа Чарлз Диккенс увлекает нас в диковинный мир, где живет маленькая Нелли и ее дедушка. Удивительные вещи окружают девочку в лавке древностей. И как печально будет покинуть ее, следуя превратностям судьбы. Столкнувшись с реальностью, исполненной страдания и потерь, наши герои отправятся в долгий путь, чтобы найти свое новое и, может быть, последнее пристанище. Лавка древностей является особой книгой - сказкой, наполненной одновременно светлыми образами и мрачными тайнами;...
В начале XIX века английская писательница Джейн Остен (1775–1817) писала свои романы с изяществом, глубиной и мудростью, которые избавили жанр романа от клейма «несерьезности» и научили многие поколения читателей и писателей тому, что книге, чтобы быть глубокой, не требуется напыщенная монументальность. Иронизируя, Джейн Остен превращала повседневность в книги. На протяжении уже двух столетий с ней — автором и персонажем истории мировой литературы — сверяют себя и читатели, и писатели. ...