Рассказ
Будущее, Эпоха Технологической Сингулярности, планеты, перемещающиеся по произвольным орбитам, движимые рукой гомо сапиенса, кибернетически изменённое, апдейтнутое, перерождённое человечество и всякая такая фигня. А в центре – тайна одного из «людей», непонятного старика. Пока музыка играет, попробуем-ка найти разгадку…
«В начале было Слово. Все сущее – слова. Слова – наборы символов. Каждый символ – сложен и многозначен. Набор символов – код, открывающий суть вещей». И Артёму Архангельскому предстоит сделать это открытие… против своей воли и не во благо самому себе. Ведь иногда твоё сумасшествие – это не болезнь общества, а влияние чего-то над, под и вокруг, влияние того, с чем ты не просто не можешь совладать, но что даже не способен увидеть в обычных обстоятельствах.
«Чернильно-черный поток, иногда разряжаемый неоновыми вывесками и светом из окон, тек перед ним. Река с горящими внутри звездами. Сверху, по обыкновению безмолвное и безразличное, но сегодня еще и необычно-мрачное, нависало небо. Оно тоже было испещрено огоньками. Казалось, два высших мира встретились, пересеклись и готовились выплеснуться друг в друга. Но их разделяла пропасть: для вселенной – пустяк, а для человека – целая жизнь…»
Улучшатель – человек, который владеет улучшательством, то есть способностью модернизировать вещи. Превращает Daewoo в Jeep, сок в вино, маленькую игрушку в большого робота, и т. д. Но можно ли считать улучшением превращение пива в лимонад, апельсина – в юпи, а «черной» бухгалтерии – в «белую»?
И к чему такие способности могут привести?
А что если есть другой мир, в котором живут все те, кто в нашем уже не живут? И что если он не так недоступен как могло бы показаться? Содержит нецензурную брань.
Когда телефонный звонок сквозь время может спасти жизнь. Фантастический рассказ о реальной истории. Содержит нецензурную брань.
С деланным искромётным озорством тучный завхоз санатория, жал сухощавую руку, только вошедшего в кабинет, прораба Геры. - Здорово, здорово..., тут, социализм давно закончился, а тебя всё нет, - лицо завхоза, заметно угасало любезностью, он привычно заползал в имущую нишу смущённого гостя. - Рассказывай как дела? Как жизнь?
Директор Тарной базы, - Влас Иванович Курайоглу посмотрел на часы, и на зимнее слякотное утро, спящее в темноте арочного окна. На работу пора выходить.
Кризисы случаются в жизни любого писателя, однако главная проблема для автора не создать произведение, которым был бы доволен – этот вопрос в той или иной степени решаем, – а найти взаимопонимание с другими людьми, не понимающими, зачем вообще нужно искусство. Зачем писать, рисовать, придумывать, создавать – это же не приносит денег?! Только известна ли окружающим истинная роль таланта? Иногда о ней не подозревает и носитель, а ведь однажды может стать слишком поздно…
Мир будущего. 2061-й год. Колонизация Марса идёт полным ходом. Земля поднялась из грязи и возвела на своём брюхе всеобщую утопию. Возродившийся СССР становится во главе планетарной политики… Банально? Банально. Да ещё как! «Банальностей» вас ждёт огромное множество. А кроме того: классический и классически непредсказуемый детективный сюжет, «снятая» с разных ракурсов неожиданно мрачная картина мира, необычные, но такие знакомые герои – жители будущего, и, погодите, неужели мистика тоже?! Или,...
«Холодно. Побурела трава на опустелом ипподроме. Ни дверей, ни окон у остатков каменных зданий… Прежде отделялось высоким забором от Ходынского поля здание на дворике, где взвешивались на скачках жокеи, и рядом стоял деревянный домик смотрителя круга. Кое-что осталось от садика перед домиком, забор и загородка садика уничтожены, и из окошек домика открывается вид на голое Ходынское поле и Ваганьковское кладбище. В домике живет семья… Голодает, холодает…»
«Дача Бренко находилась в Петровском-Разумовском, у Соломенной сторожки. Тогда еще даже конки туда не было. Прекрасная дача, двухэтажная, богато обставленная. По субботам всегда гости: свои артисты, профессора, сотрудники журнала «Русская мысль», присяжные поверенные – товарищи Левенсона…»
Кроны деревья быстро оголились от листьев, тонкие ветки настороженно одиноко свистят под обледенелым, острым пронизывающим ветром. Временами усиливался сердитый мокрый снег, леденеющая влага гладила скользкую землю, и никакая одежда в сырой холод этого скучного, унылого времени не защитит от промозглой стужи уже наступившей слизкой, изменившейся буджакской зимы.
Мелкая пороша белила мёрзлую землю. Шипело под ногами. По ни выспавшемуся лицу ударяло холодное "бабье просо". Тяжёлый ветер задувал тёмноту зимнего утра. Разбуженная жизнь ежилась, свирепела придавленная чёрным небом.
Все: фамилии, имена и отчества, совпадающие либо созвучные с реальными лицами рассказа - чисто случайны. Автор, насколько ему хватило умения, приложил предельные усилия сделать всех неузнаваемыми, и если это не удалось то, только потому, что персонажи скрытно, как-то сами пробрались в строчки написания.
«Кто пишет о своем прошлом на девятом десятке бурно прожитых лет, тому это понятно.
Жаркий июльский день. Листок осины не шевельнется. Я сижу с тетрадкой и карандашом на моей любимой скамеечке в самом глухом углу «джунглей», над обрывом извилистого берега Москвы-реки…»
«Рассветало, когда мы с Андреевым-Бурлаком вышли от А. А. Бренко. Народу на улицах было много. Несли освященные куличи и пасхи. По Тверской шел народ из Кремля. Ни одного извозчика, ни одного экипажа: шли и по тротуарам и посреди улиц. Квартира Бурлака находилась при театре в нижнем этаже, вход в нее был со двора…»
«В Тамбов я попал из Воронежа с нашим цирком, ехавшим в Саратов. Цирк с лошадьми и возами обстановки грузился в товарный поезд, который должен был отойти в два часа ночи. Окончив погрузку часов около десяти вечера, я пошел в город поужинать и зашел в маленький ресторанчик Пустовалова в нижнем этаже большого кирпичного неоштукатуренного здания театра…»
«В тамбовском театре, в большом каменном здании, в нижнем этаже, была огромная кладовая с двумя широкими низкими окнами над самой землей: одно на юг, другое на запад. Эта кладовая называлась «старая бутафорская» и годами не отпиралась…»
«В старые времена не поступали в театр, а попадали, как попадают не в свой вагон, в тюрьму или под колеса поезда. А кто уж попал туда – там и оставался. Жизнь увлекательная, работа вольная, простота и перспектива яркого будущего, заманчивая и достижимая…»
«В 1883 году И. И. Кланг начал издавать журнал „Москва“, имевший успех благодаря цветным иллюстрациям. Там дебютировал молодой художник В. А. Симов. С этого журнала началась наша дружба. В 1933 году В. А. Симов прислал мне свой рисунок, изображавший ночлежку Хитрова рынка. Рисунок точно повторял декорации МХАТ в пьесе Горького „На дне“…»
Бригада бичей косят камыш, вяжут в снопы, вечером приезжает длинномер. Снопы загружают по счёту, и тут же расчёт выдают за объём работы, получают: дешёвые сигареты, водку по норме, чёрный чаи и жёлтое сало. Житуха начинается.
Начальница мотально-красильного участка текстильного комбината Раиса Демьяновна Цуркан громадная, очень строгая женщина с одним жутко беловатым глазом; работники, особенно работницы участка, ужасно опасаются и боятся покраснения роговой оболочки её бельма.