В жизни бывает по-всякому. Кто вверх ползет, кто вниз. Да не всегда вверху хорошо, а внизу плохо.
В первый сезон Пепа у руля «Барселона» упустила очевидный шанс для взятия ворот в решающий момент важной игры – тренер не хочет вспоминать о том, что это был за матч, равно как и имя того, кто не реализовал шанс. Но сразу же после промаха он развернулся и посмотрел на скамейку запасных. Некоторые игроки подскочили, уже готовясь праздновать гол, другие же остались сидеть неподвижно, никак не реагируя на происходящее. Пеп подмечает многие детали, которые помогают ему улавливать настроение своей команды, и этот эпизод, вероятно, хорошо отложился в его памяти. В конце концов он превратился в своего рода анекдот. Следующим летом все игроки, не отреагировавшие тогда на это событие, покинули клуб.
в жизни во многих случаях лучше действовать по принципу: надежнее перестраховаться.
Но каждый человек, пусть и занятый своим делом, в какой-то момент чувствовал смутное беспокойство. Вздрагивал, тревожно озирался, пытаясь понять причину неожиданно нахлынувшего дискомфорта. И всякий раз безошибочно выделял ржаво-красный офицерский китель. Тогда гул голосов стихал, движение останавливалось, головы уходили в плечи. Идя в мучительной тишине под прицелом сотни настороженных глаз, Виктор почти физически ощущал зарождающуюся волну мутного ужаса. Страх сочился сквозь кожу, сквозь одежду. Стлался по асфальту тяжелыми серпантинными лентами, похожими на липучки для мух. Страх передавался как инфекционная болезнь. Им пропитались даже чахлые деревья, привыкшие к выхлопным газам и копоти.
Страх был паутиной, за прочные нити которой дергал голодный паук - васпа, чудовище из бабушкиных сказок.
Ян по-прежнему не глядел по сторонам, целенаправленно хромая по направлению к кирпичному зданию, и лицо его оставалось каменным. Но Виктор разглядел, как дернулись кверху уголки губ в едва заметной ухмылке самодовольства.
"Он знает, какой эффект оказывает на окружающих, - подумал ученый. - И это ему определенно нравится..."
Еда с сегодняшнего дня еще больше отвечала оценке, данной ей некогда Баром: "Во-первых, дрянь, а во-вторых, мало".
После всего случившегося Серафина не сомневалась, что вторая ночь в лесу ее прикончит.
... лучший способ что-нибудь спрятать - оставить это на виду.
Если ни с кем не делиться своими планами, никто вас и не предаст.
Ему словно вскрыли старый шрам, превратив в кровоточащую рану
Иннис помнил рождение Девлин шестнадцать лет назад: он до сих пор испытывал то чувство, которое, подобно молнии, поразило его, когда он услышал ее первый крик по пришествии в этот мир, ту неумолимую, жгучую любовь, которая изменила его и по-иному расставила все приоритеты. ...Он молил Бога, чтобы эта молния ударила снова.
... когда-нибудь, много лет спустя, про энциклопедический справочник нашего времени тоже напишут: «Примитивное представление древних народов» ....
– Как это ты говоришь – отбросить?
– Я скажу тебе. Мне кажется, что мнения выпадают из сознания человека иногда по его воле, а иногда невольно: по его воле, если человек, передумав, отбрасывает ложное мнение, невольно же – когда он отбрасывает любое истинное мнение.
все лучшее покупается лишь ценою великого страдания.
У женщин только и разговоров, только и дум, что о браке; им невдомек, что мужчины заняты другим
Coffee refreshes the body,” says Shara. “Tea refreshes the soul.
Просто по воскресеньям, особенно под вечер, время часто даёт брешь.
Все эти чудесные имена, все эти блистательные ребята – Константин Симонов, Евгений Долматовский, Борис Слуцкий – военкоры, политруки, бойцы, – они чуяли под собой, над собой, вокруг себя войну, причём не только Великую Отечественную, у них все это началось раньше, на всевозможных «аннексиях» – и собственно страну через войну познавали.
«Будет война – поеду на войну», – писал Чехов. Естественно, он поехал бы врачом, как, скажем, в свое время Константин Леонтьев.
В этом смысле что-то надломилось совсем недавно: я даже толком не заметил когда.
Ладно бы ещё пацифисты повылезали бы отовсюду – у этих хотя бы убеждения есть, – нет, какие-то новые, удивительные существа: поэты вне политики, вне войны – ну вроде как не их царское дело обращать внимание на всякую там пулемётную трескотню.
Вы можете себе вообразить Пушкина или Блока, или Есенина, которые сказали бы о себе, что они «вне политики»? Да хоть даже и Бродского. Вне политики, вне империи, вне противостояния. А где тогда?
" И если не знать, что такое грусть, то как же узнать, что такое счастье?"
У него был вкус радости. Лучший на всей Земле вкус.
Цирюльник поведал ему самые простые секреты белой магии:— Ты не должен знать ни робости, ни смущения; что бы ты ни делал, на лице всегда должна быть написана полная уверенность в себе. Нужны проворные пальцы, четкие движения, умение прикрывать все болтовней, вставляя в нее необычные словечки, чтобы они служили достойной оправой твоим действиям. А последнее правило — самое-самое важное. У тебя должны быть приспособления, позы, жесты, любые отвлекающие маневры, которые заставят зрителей смотреть куда угодно, только не на то, что ты в это время действительно делаешь.
Вот что самое странное в жизни священника. Люди меняют тему разговора, когда видят, что ты приближаешься. А иногда те же самые люди приходят к тебе и рассказывают самые удивительные истории. Очень многое скрыто под фасадом, и все знают об этом. Бездна зла, и ужаса, и вины, и одиночества – все это там, где ты точно не рассчитывал их найти.
Квартира выглядела бедненько, хоть и не убого. Так бывает, когда у хозяина или хозяйки вкус есть, а денег недостаточно.
"Мой развод с женой, с одной стороны, был мне на руку и прибавлял очков в глазах Алины: мужчина, имевший опыт семейной жизни, всегда смотрится выигрышней, чем тот, что ходил бобылем. С другой, доставлял некоторые неудобства... Она все время сравнивала себя с моей теперь уже бывшей женой, и часто ей казалось, что она не так хороша, как жена, что ей недостает опытности, веса в глазах окружающих, успешной карьеры за плечами. Это было абсолютной неправдой, и я ни разу не давал Алине повода думать в таком ключе, однако временами на нее что-то находило, взгляд у нее тускнел, глаза опускались и грустнели, и как ни старалась она придать себе обычный вид, не получалось. В голове у нее поселилась неизвестно откуда взявшаяся мысль о том, что она не сможет составить конкуренцию моей бывшей жене и рано или поздно это отворотит меня от нее."
«Имеет ли право человек спасать друзей от самих себя?»
Восставший может погрузится в бездну, а погрузившийся в бездну может вновь восстать.