Серия «Поттериана»
А потом ее словно ушатом воды окатило. Если она здесь, если очнулась не в больнице, если рядом Снейп… За что он просил прощения?
- Профессор Снейп, кто женился на мне?
Их взгляды встретились. Она знала ответ.
- Я.
Это прозвучало словно приговор. В ушах зазвенело, когда она наконец подняла левую руку, взглянув на нее. Там было кольцо, из белого золота, с гравировкой. На безымянном пальце. Приговор им обоим. Магический брак на то и магический, что не подлежит расторжению.
Уизли неторопливо-равнодушным взглядом окинул доведённую до совершенства гостиную, многозначительно хмыкнул, а после придирчиво осмотрел и саму виновницу порядка, вызвав в той новый всплеск негодования.
— Этот дом больше никому не нужен, — неожиданно устало пояснил он и, развернувшись, шаркающей походкой старика направился к лестнице.
— Можно подумать, не ты целый месяц доказывал мне, что пора бы уже попробовать, — непринужденно заметила Гермиона, заперев замок и теперь стягивая с себя мантию. — И чего ты стоишь? Раздевайся. Или ты хочешь заляпать всю мантию? Я же потом ее два часа отчищать буду…
Реальность перед глазами поплыла — воздух подле старого массивного деревянного стола зашевелился, вмиг загустевая и переливаясь клубами мерцающего тумана. Жалобно скрипнуло старое плетеное кресло... Отозвались тихим перезвоном склянки под потолком... Лицо обдало прохладным морским воздухом, а на кончике языка появился неизменный соленый привкус.
1993 год, Египет, плато Гиза. Для расшифровки рисунков каменного кольца был приглашен молодой археолог Даниэль Джексон. Но что на плато Гиза забыл Билл Уизли?
Помимо множества других причин уехать из города была ещё одна. Та, о которой Дерек предпочитал умалчивать, даже оставаясь наедине с самим собой — Виктуар Уизли.
Она ненавидит его спонтанные ночные визиты. Ведь у неё каждый день расписан по минутам на много лет вперёд. Она всегда чётко следует тщательно продуманному плану. А он...
Он привносит новые краски в её унылые однообразные будни. Он дарит несколько глотков свежего воздуха посреди затхлых каменных стен. Он умело забирает её боль и сожаления, давая взамен пусть зыбкое и мимолётное, но ощущение свободы. Полёта, который она так ненавидит и боится.
Сегодняшний промозглый вечер пятницы как нельзя лучше отражает её состояние. Она чувствует липкий холод зияющей пустоты внутри, будто разом вынули все внутренности, не оставив ничего. И в этом ничто вязнет её душа. Стынет. Плачет. Сворачивается маленьким дрожащим клубочком в холодном тёмном углу. Оборачивается безнадёжным унылым одиночеством, будто толстым одеялом.
Герой должен быть один. Как жаль, что он не смог предотвратить гибель невинных детей... Как жаль, что на их век пришлась эта война... Как жаль, что она наравне с уроками стала рутиной... присыпанной белой пудрой школьного мела. Но они преодолеют трудности, потому что есть тот, в кого все верят.