Все книги
Простой студент колледжа Дейв внезапно узнает, что ему предначертано стать учеником эксцентричного современного мага Бальтазара Блейка.
Поначалу Дейв отказывается верить в магию, но ему предстоит выполнить важную миссию: давний враг Бальтазара Максим Хорват грозит разрушить Нью-Йорк.
Дейву понадобится все его мужество, чтобы пережить обучение и спасти своих близких.
Справится ли он со злыми чарами?
Это книга о нашем будущем. О девяностых, уродливо и страшно отражающихся в нашем времени. О летящих из прошлого камнях. О людях, решивших переделать мир. О народах, некогда дружных или по крайней мере терпящих друг друга — а теперь решивших, что их соседи и есть корень зла. О разваливающейся империи, некогда решившей что ей все дозволено — и ее солдатах, оставшихся в осажденных крепостях. Эта книга о ярости и отчаянии, о безвыходных ситуациях и выходах из них. Эта книга — о Третьей мировой...
Книга известного советского ученого И. Р. Лаврецкого рассказывает о героическом пути славного сына чилийского народа, лауреата международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами» Сальвадора Альенде. Имя Сальвадора Альенде стало символом бесстрашного революционера. преданного идеалам демократии и отдавшего свою жизнь за дело народа.
Ник Блэквуд посвятил себя уходу за сестрой, жестоко пострадавшей в автокатастрофе, и уже давно махнул рукой на собственное счастье. Но в его жизнь нежданно-негаданно ворвалась любовь к Эрин Маккензи, владелице лечебного центра для инвалидов. Ник и Эрин, с первой встречи потянувшиеся друг к другу, упорно пытаются не признавать очевидное: они рождены, чтобы быть вместе, и только вместе могут быть счастливы…
Неожиданные, экстраординарные события врываются в жизнь главных героев — знаменитого нейрохирурга и его бывшей жены. Экстремальная ситуация, в которую они попадают, позволяет им преодолеть конфликт, возникший ранее между ними, и понять истинное отношение друг к другу.
Для широкого круга читателей.
Юная англичанка приезжает в дом богатого испанского аристократа по делам фирмы.
С самого начала девушка поняла, что хозяин — властный, себялюбивый красавец — преисполнен к ней ненависти, хотя видит ее первый раз в жизни. Пытаясь разгадать эту тайну, героиня невольно попадает под обаяние этого противоречивого загадочного человека и влюбляется в него так, как не влюблялась до этого никогда в жизни…
Скромница Харриет Стайлс могла пополнить ряды старых дев, но внимание Филипа Дрю, красавца доктора, преобразило ее. С тревогой замечает девушка, как расчетливо завлекает Филипа ее сводная сестра. Но теперь Харриет верит в себя и ни за что не отдаст своего любимого никому на свете.
Герой рассказа, приехав на семинар, поселяется в отеле «Флогистон», где знакомится с писателем Бакалавриным. Кроме Бакалаврина у героя появляются еще несколько занимательных знакомых. Встреча с писателем помогает понять, что же происходит, когда рукописи горят…
Кандидат технических наук А.Н.Кабанчик сконструировал интеллектуальную установку «Галатея», которую выдвинули на соискание звания р а з у м н о й машины. Самому конструктору на заседании комитета присутствовать не удалось, а установку не признали разумной и отправили на доработку. Если бы расстроенный Кабанчик только знал истинную причину того, почему «Галатею» раскритиковали на заседании!..
Сотрудник одной из научных лабораторий Витя со странным упорством пытается предотвратить публикацию своей исследовательской работы. Не помогают никакие уговоры завлаба! И кто такие эти загадочные Брик и Снуми, обитающие в лаборатории?
Цель этой книги — доступным и увлекательным образом познакомить читателя с экологией. Здесь объясняется 101 ключевой термин, часто встречающийся в литературе по данной отрасли знаний. Для удобства статьи идут в алфавитном порядке. Причем от читателя почти не требуется никаких специальных знаний или подготовки. Книга будет полезна для всех: и для широкого круга читателей, и для тех, кто готовится к поступлению в высшие учебные заведения, и для тех, кто уже в них учится.
Новый роман Юрия Бондарева «Непротивление» — это то, чего нам сегодня не хватает. Это — роман русского сопротивления. Это — нынешний офицерский вызов Юрия Бондарева. В Юрии Бондареве и по сей день живёт фронтовая ненависть ко всем штабным сволочам. Её не придумаешь и не разыграешь. Эта фронтовая ненависть, похоже, и спасла прозаика Юрия Бондарева от втягивания в водоворот «секретарской» литературы: он не захотел становиться одним из тех, кого всю жизнь ненавидел. И отсюда вырастает в романе...
В 1920–1922 гг. М. М. Пришвин жил в основном в Смоленской губернии, был школьным работником, занимался организацией музея усадебного быта. Он пристально анализирует складывающуюся новую жизнь, стремясь «все понять, ничего не забыть и ничего не простить». Наблюдения этих лет стали основой повести «Мирская чаша» (1922).
Первая книга дневников М. M. Пришвина (1914–1917) вышла в 1991 г., вторая книга (1918–1919) — в 1994 г.
Книга повествует о многовековой, зачастую драматичной истории одного из древнейших русских православных монастырей — Спасо-Преображенского мужского монастыря на Валаамских островах в Ладожском озере, а также о событиях последних десятилетий XX в.
Владимир Григорьевич всегда пресекал попытки поиска строгой автобиографичности в своих произведениях. Он настаивал на праве художника творить, а не просто фиксировать события из окружающего мира. Однако, все его произведения настолько наполнены личными впечатлениями, подмеченными и бережно сохраненными чуткой и внимательной, даже к самым незначительным мелочам, душой, что все переживания его героя становятся необычайно близкими и жизненно правдоподобными. И до сих пор заставляют читателей...
Владимир Григорьевич всегда пресекал попытки поиска строгой автобиографичности в своих произведениях. Он настаивал на праве художника творить, а не просто фиксировать события из окружающего мира. Однако, все его произведения настолько наполнены личными впечатлениями, подмеченными и бережно сохраненными чуткой и внимательной, даже к самым незначительным мелочам, душой, что все переживания его героя становятся необычайно близкими и жизненно правдоподобными. И до сих пор заставляют читателей...
Владимир Григорьевич всегда пресекал попытки поиска строгой автобиографичности в своих произведениях. Он настаивал на праве художника творить, а не просто фиксировать события из окружающего мира. Однако, все его произведения настолько наполнены личными впечатлениями, подмеченными и бережно сохраненными чуткой и внимательной, даже к самым незначительным мелочам, душой, что все переживания его героя становятся необычайно близкими и жизненно правдоподобными. И до сих пор заставляют читателей...
Владимир Григорьевич всегда пресекал попытки поиска строгой автобиографичности в своих произведениях. Он настаивал на праве художника творить, а не просто фиксировать события из окружающего мира. Однако, все его произведения настолько наполнены личными впечатлениями, подмеченными и бережно сохраненными чуткой и внимательной, даже к самым незначительным мелочам, душой, что все переживания его героя становятся необычайно близкими и жизненно правдоподобными. И до сих пор заставляют читателей...
Владимир Григорьевич всегда пресекал попытки поиска строгой автобиографичности в своих произведениях. Он настаивал на праве художника творить, а не просто фиксировать события из окружающего мира. Однако, все его произведения настолько наполнены личными впечатлениями, подмеченными и бережно сохраненными чуткой и внимательной, даже к самым незначительным мелочам, душой, что все переживания его героя становятся необычайно близкими и жизненно правдоподобными. И до сих пор заставляют читателей...
Владимир Григорьевич всегда пресекал попытки поиска строгой автобиографичности в своих произведениях. Он настаивал на праве художника творить, а не просто фиксировать события из окружающего мира. Однако, все его произведения настолько наполнены личными впечатлениями, подмеченными и бережно сохраненными чуткой и внимательной, даже к самым незначительным мелочам, душой, что все переживания его героя становятся необычайно близкими и жизненно правдоподобными. И до сих пор заставляют читателей...
Владимир Григорьевич всегда пресекал попытки поиска строгой автобиографичности в своих произведениях. Он настаивал на праве художника творить, а не просто фиксировать события из окружающего мира. Однако, все его произведения настолько наполнены личными впечатлениями, подмеченными и бережно сохраненными чуткой и внимательной, даже к самым незначительным мелочам, душой, что все переживания его героя становятся необычайно близкими и жизненно правдоподобными. И до сих пор заставляют читателей...
Владимир Григорьевич всегда пресекал попытки поиска строгой автобиографичности в своих произведениях. Он настаивал на праве художника творить, а не просто фиксировать события из окружающего мира. Однако, все его произведения настолько наполнены личными впечатлениями, подмеченными и бережно сохраненными чуткой и внимательной, даже к самым незначительным мелочам, душой, что все переживания его героя становятся необычайно близкими и жизненно правдоподобными. И до сих пор заставляют читателей...
Владимир Григорьевич всегда пресекал попытки поиска строгой автобиографичности в своих произведениях. Он настаивал на праве художника творить, а не просто фиксировать события из окружающего мира. Однако, все его произведения настолько наполнены личными впечатлениями, подмеченными и бережно сохраненными чуткой и внимательной, даже к самым незначительным мелочам, душой, что все переживания его героя становятся необычайно близкими и жизненно правдоподобными. И до сих пор заставляют читателей...