Возможно, когда-нибудь я задумаюсь, что любовь — это что-то вроде ожидания нового года, когда горишь, ждешь, надеешься и мечтаешь. А потом — раз! — праздник прошел, и ты перемалываешь в крошку кусочки от засохшего ванильного кекса, выметаешь из углов конфетти, и не испытываешь ничего, кроме усталости и легкого разочарования, что все закончилось, так толком и не начавшись.

– А ты смелая.
– Некоторые считают это наглостью.
– Смелость – это когда свои права отстаиваешь,
а наглость – когда чужие себе забрать хочешь.
-  А что в мужчине самое, ну это самое, — девушка потупилась и покраснела, — сексуальное.
— Эм… — задумалась Эмилия. — Вот скажу твоей матушке, какие ты слова знаешь, пусть она тебя воспитывает, — шутя, пригрозила она подруге. — А вообще — не знаю.
— Мозги! — торжественно провозгласила Камилла, отсалютовала подруге бокалом и допила остававшуюся в нем жидкость. Потом несколько минут изучала блюдо с фруктами, в результате остановилась на абрикосе с красным бочком. — Все остальное тоже значение имеет, но если нет мозгов, то ничего не поможет. Постель и симпатичная морда хороши, пока не приедятся. Потом обнаружишь у него кучу недостатков, а поздно, вы уже женаты и дети подрастают. Храмовники из-за такой причины не разведут.
— И кто тебя этому научил? — покачала головой королева.
— Разумеется, братец, — довольно улыбнулась виконтесса. — Он заинтересован в том, чтобы получить адекватного зятя, а не идиота, который ни одной юбки не пропустит. Это ж потом ему вызывать на дуэль моего мужа, чтобы отстаивать мою честь. А вдруг убьет? Это же скандал будет, сплетни пойдут, и неизвестно до чего договорятся в итоге. Вот и заботится заранее. Собственно, про женщин братец высказывается так же, а потом тяжело вздыхает и сообщает, что знает только двух умных — нас с тобой. Но мы для него обе как младшие сестры, посему ему придется искать еще долго.

Лгать — равносильно тому, что влезать в долги: за ними придут, когда меньше всего этого ждешь.
***
Способность любить открыто, принимая человека таким, какой он есть, без попытки изменить — это высший эталон чувства, доступный далеко не каждому.
***
Дружба не подразумевает взаимные услуги, она подразумевает теплое отношение и преданность.
Мы всегда думаем, что у нас есть время. Но, однажды, играя в своей песочнице, ты не успеваешь сделать уроки, а тебя уже зовут на экзамен. И никому нет дела, учил ты или нет.
***
Наша жизнь вся состоит из маленьких удовольствий, мира. Надо просто уметь их замечать.
***
Не стану извиняться за то, что не соответствую вашим ожиданиям.
***
Иногда так бывает, ты очень долго миришься с действительностью, приспосабливаешься и выглядишь вполне спокойной, а порой и довольной. А потом бац!
***
Однажды ты идешь на сделку с совестью, а она потом просто тебя съедает.
***
«Да, человек смертен, но это было бы полбеды. Плохо то, что он иногда, внезапно смертен!»
Бенито шесть, Джульетте – пять с половиной, у него Великая Любовь на всю жизнь, он уже строит планы на свадьбу. Настоящий сицилийский мужчина, серьезный и основательный (ему нравится так думать). На дворе весна, жабий хор в дальнем овраге каждый вечер дает гала-концерты, и особенно отличается один солист. Бенито выследил его: особенно крупный и пучеглазый жаб ярко-пятнистой расцветки, а пузыри у него и вовсе розовые. Джульетте непременно понравится! И вот настоящий мужчина идет в овраг с сачком и сеткой для мидий, лезет по скользким камням, с риском для жизни преодолевает болотце и героически вылавливает Жаба Великолепного для прекрасной, обожаемой Джульетты!
А потом горделиво, не замечая тины на штанах и кувшинки в буйных кудрях, возвращается с добычей к забору прекрасной дамы. Все встречные куры, собаки и даже козы восторженно аплодируют герою, а Джульетта скромно подглядывает в щелочку между занавесками и краснеет от смущения…
О, прекрасная мечта! Как глупо она разбилась, когда обожаемая Джульетта, которой преподнесли Жабу со всем подобающим пиететом и трепетом, в любимой маминой жестянке для печенья, завизжала и кинула жестянкой в Бенито! Несчастный Жаб перепугался и упрыгал в кусты, а Бенито… настоящий сицилийский мужчина пережил первое в жизни Серьезное Разочарование и постиг Великую Истину: женщин не понять.
– Мы ведь еще не такие плохие, как они?
– Еще не такие, дочь Евы, – сказал лев. – Но с каждым столетием все хуже. Очень может быть, что самые плохие из вас узнают тайну, опасную, как то заклятие. Скоро, очень скоро, раньше, чем вы состаритесь, в великих странах вашего мира будут править тираны, которым так же безразличны радость, милость и правда, как злой королеве. От вас и от подобных вам зависит, долго ли они пробудут и много ли натворят. Это предупреждение.
– Ну ты даешь! Тут все только о тебе и говорят. А ты от меня спряталась. И еще и телефон недоступен. Всё приходится узнавать от посторонних людей.
– Что «все»? – устало спросила я.
– Ну, например, что у тебя роман с нашим боссом.
Ах, ну да. Разумеется, эта сплетня уже достигла всех уголков клиники. И, в отличие от невозмутимого Юрия Витальевича, к которому вряд ли кто пристанет с вопросами, мне придется как-то с этим разбираться.
Я представила себе, как начну сейчас объяснять Юльке, что никакого романа ни с каким боссом у меня нет, и как она скажет: ну да, конечно! Но все-таки не поверит. Долгих объяснений и споров совсем не хотелось, и поэтому я не стала запираться:
– Вообще-то это большой секрет. Но тебе как лучшей подруге я скажу. У нас с Юрой… ну то есть с Юрием Витальевичем, действительно роман.
– Ты серьезно?
Кажется, такого она не ожидала.
– Ну да. А почему бы и нет? Ты же сама говорила, что он просто подарок.
– Так, я выезжаю, мне срочно нужны подробности.
Да уж действительно. Какой нужно было быть глупой, чтобы предположить, что я смогу отделаться формальным признанием!
– Извини, – строго сказала я, – подробностей не будет.
– Это еще почему? – обиженно буркнула Юлька.
– Он потребовал с меня подписку о неразглашении. Ну ты сама понимаешь, он человек известный. Мало ли что просочится в прессу.
Я понятия не имела, интересуют ли прессу предприниматели такого уровня, но врала уже напропалую.
– В общем, ничего тебе рассказать не могу: ни сейчас, ни потом. Только через семь лет после того, как мы расстанемся.
– А вы расстанетесь? – ошалело спросила она, кажется, совсем не то, что собиралась.
– Конечно, – уверенно подтвердила я. – И вот тогда-то я прибегу к тебе плакаться в жилетку. Но все равно ничего не расскажу. Даже не надейся!

... когда вокруг одни кретины — поневоле приходиться быть стервой, когда кобели — сукой, а женщиной я бываю только рядом с настоящими мужиками.
***
Никогда не понимала, что женщины находят в бабоподобных мужчинах. Мужик должен быть похож на мужика.
***
Мужчины — сильные фигуры, но миром правят бабы-дуры.
Прощай, дерзкое дитя. И помни: справедливости нет. Есть только сила, что на время отодвигает смерть, и выбор, который каждый делает сам.
— Благодарю, Госпожа, — прошептала Ло, чувствуя, как мир кружится беспросветно густой метелью. — Но справедливость — это и есть выбор… Ее нет, но мы выбираем ее и создаем сами. И она есть, пока у нас хватает на это сил…
- Почему не сейчас? – тихо спросила Кати.
- И потерять ожидание, предвкушение… Нет. Чем больше я оттягиваю это момент, тем больше во мне желания.
***
Она осталась стоять у окна высокая, гордая и хрупкая и сердце ее разрывалось на части от любви к мужчине, который никогда ее не полюбит. Горько усмехнувшись, она вытерла слезы:
— Из насекомых уважаю самку богомола!
Молодец баба!
Полюбила. Убила. Забыла.
***
Я не в том возрасте, чтобы неосознанно делать глупости. Я в том возрасте, когда их делают осознанно и с удовольствием.
Самое ужасное в жизни – это когда не за кого держаться. Протягиваешь руки, а там – пустота.
А что еще делать? В моей ситуации бесполезно рассуждать, как я могла бы замечательно жить в своем мире, причем именно так, как выбрала для себя давно. Сейчас снова  время выбирать. Каждый день. Ведь нет у человека одной и навсегда установленной судьбы. Каждый день мы выбираем судьбу сами. Не один путь от и до прописан, а каждый день перед нами открывается множество дверей.
после учебы некромант потребовал моей аттестации как специалиста, в надежде не допустить появления в агентстве.
А я в ответ - его освидетельствования на вменяемость и профпригодность.
Мы оба провалились в своих чаяниях.
Счастье может быть разным, главное, чтобы оно у вас было.
Поговори со мной, – вдруг попросил Адзауро.
Попросил. Не приказал, не произнес с иронией… просто попросил.
– Не хочу, – тихо ответила я.
– Почему? – вопрос как ножом по сердцу.
– Ты знаешь, – я переплела наши пальцы и удивилась тому, насколько его ладонь больше моей, – слова срывают маски. Поэтому иногда лучше молчать. Просто молчать, Акиро. Только молчать… Все будет хорошо.
***
Все мы немножко лжем, – уклончиво ответила Чи, – и чаще всего мы лжем сами себе.
***
Конечно, господин желает, чтобы вы налили ему чай, прекраснейшая, – с воодушевлением произнесла я. – Видите ли, господин сам обслуживать себя не способен, лень, изнеженность и все такое. Ну вы же знаете этих аристократов, да? Так что непременно, всенепременно окажите помощь этому… хреново приспособленному к жизни. Позаботьтесь о нем, дорогая. И помните – хороший омлет залог качественного секса после трапезы. Прекрасного вам… время препровождения.
***
– Кей, алкоголь не выход, не вход, и даже не путь к обретению душевного покоя. Алкоголь и наркотики – это яма. По началу еще приличная, в итоге – уже выгребная. Как тебе перспектива утонуть в собственном дерьме?
— «Может» — ещё не значит «должен». Но если ты должна и можешь, тогда никаких отговорок нет. Пока ты жива, твоё дело — жить.
Мы – Иллюзионисты. Лучше всего в этой жизни мы умеем убеждать себя в чем угодно. 
Молчат и дремлют небеса. Внизу века идут. Никто не верит в чудеса, но все их тихо ждут.
Что бы ни случилось, шанс, что все будет хорошо, остается до тех пор, пока ты не опускаешь руки.