Времени у всех нас мало. С самого рождения мы уже начинаем умирать.
Одно известно наверняка: со временем случится всё без исключения.
Самое ужасное, что может случиться в жизни этого мужчины - стать никому не нужным....
Если мы во что-то не верим, это не значит, что этого нет.
- Если мы сами не можем, или не хотим учить своих детей, то всегда найдётся тот, кто с превеликим удовольствием взвалит на себя эту нелёгкую ношу. А потом мы разводим руками и удивляемся тому, откуда у нас взялись... всякие
Есть мужчины, от которых стоит держаться подальше. Они словно кислота, разъедают тебя и твою жизнь, превращая в „ничто“. Они толкают тебя к краю, и с наслаждением наблюдают за смертельным падением
Разбивая свою семью, я и понятия не имела, какому чудовищу отдаю своё сердце. Он был для меня всем, а вот я никогда не была для него особенной. И всё, что он оставил после себя — жалкие руины, на месте сжигающей душу любви и истерзанное ею сердце
Моя любовь жила не три года, а целых пять лет. А потом… Что-то пошло не так.
Теперь моя задача — выжить, а остальное ерунда. Он изменит мою жизнь, а я переверну его.
По венам токи…эйфория, гребаные эндорфины, которые только с ней и зашкаливают.
У вас есть ребёнок? — спрашивает Вадим у Никиты, а я готова сквозь землю провалиться. — У Жданы, да, — выдаёт меня с потрохами. — Сын. Вадик оглядывается, будто ищет меня, но я позорно прячусь за колонной. — Женюсь, усыновлю, — заверяет его мой мужчина. — Хороший пацан. — Сколько ему? — Три с небольшим, сейчас фотку покажу, — и он лезет в телефон в поисках удачного снимка. А потом показывает экран телефона Ковалеву. Я считываю каждую эмоцию когда-то любимого человека. И прекрасно понимаю, что Вадик всё понял. Он отказался от наших отношений, не объяснив причины. И мне пришлось учиться жить без него. Но узнав о сыне, он теперь вряд ли оставит меня в покое
Я была самым юным космодесантником в отряде. Во время планетарной разведки судьба нанесла удар — я оказалась заражена. Капитан крейсера исполнил свой долг, оборвав мою прежнюю жизнь
Ослепительная вспышка света низвергла меня в бездонную тьму, и, вопреки всему, я осознала, что не умерла. С ужасом распахнув глаза, я увидела, как ко мне надвигается чудовищный клыкастый зверь. Он был словно воскресший саблезубый тигр из древних легенд, только чёрного окраса, с длинным хвостом, имеющим вместо кисточки острое жало…
В её сердце пылал неутолимый огонь — желание самой прикоснуться к тайнам невероятного живого мира. Но более всего её манили неизведанные организмы далёких планет, манили своей загадочностью, словно шёпот далёких звёзд. Поэтому, когда прозвенел последний школьный звонок, девушка, не колеблясь, выбрала тернистый путь космобиолога
У меня есть самка… детёныш… – едва слышно выдавил он. – Я сделаю всё… лишь бы они жили…
Сделаешь, – повторил он тихо. – Ты уже сделал. Теперь моя очередь защитить свою семью
За того, кто дал мне всё, когда другие пытались отнять. За друга, наставника и учителя – Дарвина! До дна!
Не время! Я всё исправлю! – повторял он мысленно. – Сегодня решится моя судьба
А над ними в бесконечной синеве плыл облачный пух, щекоча бледные ноздри невыспавшейся Луны
Стоит только выложить байку, как приходят люди и доказывают, что такого быть никак не могло, что всё не так, и что автор врёт.
И вообще: не любо — не слушай, а врать не мешай!
— Простите, — робко заметила ведущая, отвлекая. — А разве птицы вообще… доятся? Наши зрители, безусловно, не сомневаются в успехе, но все-таки… птицы и доение…
— Дорогая, — нежным, бархатным даже голосом поинтересовался Савва Тимофеевич. — Вы тортик «Птичье молоко» кушали?
— Да⁈ — глаза ведущей округлились.
А Елисей Витольдович впервые переглянулся с давним врагом без раздражения, скорее уж с пониманием.
Реформу образования надо было прекращать.
— Слушай, а как ты думаешь, мне какой купальник взять? Белый или черный? Белый на Белом море… звучит.
— Красный, — посоветовал Береслав. — Главное, чтоб на меху…
— Виноват, — на всякий случай Береслав снова изобразил раскаяние. — Но чувство вины будет куда более искренним, когда я узнаю, что именно я сотворил
Ничего нет хуже, когда мужик в семье постоянно слышит восхваления в адрес другого мужика, пусть даже близкого родственника, и критику в свой.