Решил написать рассказ, а он вдруг вырос в маленькую повесть.
Это своего рода продолжение, пусть и не прямое, романа-сказки «Нечисти» и, в меньшей степени, романа-сказки «Я люблю время». Место действия — леса, поля и Питер. Время действия — наши дни, Лёхе уже под тридцать… Получилась ярко, однако, надеюсь, не в ущерб иным достоинствам.
«Фабула этой баллады взывает к стилистике Хармса.
Один критик, которого можно назвать Романом Арбитманом и поселить в Саратове (никаких намеков на Грибоедова!), решил реализовать свои возможности, написать роман и подзаработать денег. Что и сделал…»
«Любите ли вы театр, как я его люблю? Тогда пососите лимон, чтобы унять непроизвольные движения гортани.
Чем был театр и чем он стал – вот в чем вопрос. О времена, о зрительские нравы – карету мне и цикуту. Балет, буфет, бред, туалет, рецензия…»
«…Схваченный морозом виноград был упоительно вкусным, особенно самые промороженные ягоды, особенно когда они смешивались со вкусом слез. Анна знала – не всякому счастливцу дано испробовать это редкое сочетание» «Сострадательное понимание – вот та краска, которую Наталия Соколовская вносит в нынешний «петербургский текст» отечественной литературы. Тонкая наблюдательность, необидный юмор, легкая и динамичная интонация делают ее прозу современной по духу, открытой для живого, незамороченного...
Американский писатель Дэвид Седарис разделяет человечество на тех, кто с отвращением рассматривает в зеркале собственную, перекошенную от жадности и измазанную шоколадом физиономию, и тех, кто сидит в кресле и смотрит телевизор.
«Маленького тщедушного Иванова, с приплюснутым носом и большими чёрными глазами, точно гнало по пути всевозможных житейских невзгод: из одной беды он выкарабкивался только для того, чтобы попасть в другую…»
Архипелаг Фэнтези, уважаемый путешественник, — это волшебная неизведанная земля, полная тайн, чудес и невероятных диковин. Здесь магический дар запросто может стать проклятием, а рыцарь — драконом или ветром. Здесь еще слышны отголоски древних великих схваток и магических битв, здесь сражаются с пиратами гномы в боевых доспехах подгорного племени, темные воины пытаются освободить из колдовской башни заточенное в ней злобное божество, а простой камень переворачивает судьбы королевств. В Блезуа...
«Лесистая Волынь вся спряталась от глаз в своих обширных лесах. Где-то там ютятся белые домики, сверкнёт речка и опять леса и леса. Но не дикие леса Сибири, тайга, непроходимый склад стоячего и лежачего гнилья…»
«– Ничего подобного я не ожидал. Знал, конечно, что нужда есть, но чтоб до такой степени… После нашего расследования вот что оказалось: пятьсот, понимаете, пятьсот, учеников и учениц низших училищ живут кусочками…»
Последним вернулся ло Паули – его отправили дальше всех, на самую корму, туда, где центральный ствол-кильсон Листа переходит в толстый черенок. Едва ло Паули перевел дыхание, логвит Ромеро кратко осведомился:
– Ну?
Мрачен был логвит. И, увы, охотнику нечем было его порадовать.
– Подсыхает, – сообщил он виновато. – Почти уж высох, желтый весь, как падуб в жару…
Случилось все это, как легко догадаться, очень давно, но уже после катастрофы. Лет четыреста назад. Беседовали как-то владыка вод и владыка небес, и вышел у них вот какой спор. Первый утверждал, что все моряки – братья и отношения меж ними как между братьями: тонущему всегда придут на помощь, пусть даже с риском для жизни, нуждающемуся помогут припасами или парой-другой работящих рук. Второй же утверждал, что на суше братья, бывает, режут друг друга безо всякой жалости, да и на море меж моряками...
Ночь была темная, глаз коли. Пашка первое время всматривался в стылую темень за оградой, но потом бросил – все равно ничего не разглядишь. Положился на слух. И правильно сделал. В целом было тихо, только звякал цепью Барбос, возился в будке своей, даже вздыхал, словно человек. Ну, в лесу еще периодически орала какая-то неугомонная птица, наверное, сова. Это были знакомые звуки, привычные и естественные, поэтому Пашка откинулся на кучу тряпья, служащую на вышке и креслом, и топчанчиком, и,...
– Да хороший смартфон, зря сомневаетесь, – доверительно сказал Митяй клиенту. – Лучше только новый айфон будет. А тут и состояние приличное, и не старый еще, меньше года юзан. Я бы взял. – То-то я смотрю, у вас-то у самого и вовсе не смартфон, а мобильник древний, – скептически заметил клиент, усатый дядька лет примерно пятидесяти. Что правда, то правда, смартфонами Митяй торговал, но сам пользовался старенькой «Нокией» 65-классик, еще венгерской сборки. Три клавиатуры уже стер, четвертая...
Опубликовано в журнале «Иностранная литература» № 9, 1978 Из рубрики "Авторы этого номера" ...Перу Эдны О'Брайен принадлежит еще семь романов (на экранах Советского Союза демонстрировался фильм «Я была так счастлива здесь», снятый по одному из них) и два сборника рассказов: «Предмет любви» («The Love Object». London, 1968) и «Женщина скандального поведения» («A Scandalous Woman», London, 1974).
Предлагаемые рассказы взяты из первого сборника.
«Кордебалетный подросток, русская коза-дереза Вава Журавлева, несмотря на свои пятнадцать лет, до того любила сладкое, что даже сахар из сахарницы, когда никого нет на веранде, выудит и сгрызет в натуральном виде…»
«Захватывающий сюжет, блестящая эрудиция, шпионаж, романтика, лихорадка на борту, крушение в высоких широтах, поединок кораблей — все это, помноженное на писательский талант, дает произведение, способное потягаться с любым шедевром морской прозы». Кристофер Уордсворд («Гардиан»)
«Знание — сила» № 10 1959 год В этом номере мы продолжаем знакомить читателей с творчеством писателей-фантастов — и тех, кто давно сотрудничает в журнале, и тех, кто впервые выступает на его страницах. Научный работник, инженер, Александр Лаврентьевич Колпаков родился в 1922 году. Научно-фантастические произведения начал писать недавно. Дебют был удачен: широкие проблемы будущего, техника грядущих веков, космические экспедиции землян в неведомые Галактики — вот проблемы, привлекающие внимание...