Рассказ
«В десять часов вечера горничная Фелисия ушла с черного хода вместе с полисменом покупать малиновое мороженое на углу. Она терпеть не могла полисмена и очень возражала против такого плана. Она говорила, и не без основания, что лучше бы ей позволили уснуть над романом Сент-Джорджа Ратбона в комнате третьего этажа, но с ней не согласились. Для чего-нибудь существуют на свете малина и полицейские…»
«Молодому писателю Гущину посчастливилось. В этом году он сумел пристроить в еженедельники три новеллы, ноктюрн, два психологических этюда, сюиту (он и сам не знал, что значит это слово) и пять стихотворений, из которых одно – сонет в двадцать четыре строчки – обратило даже внимание мелкой критики в отделе „С бору по сосенке“…»
«У обочины оживленной дороги, в луже грязи и подтаявшего апрельского снега лежал пес.»
О собаках? Или о людях?
«Дед» наш, Гриша Афанасьев, часто любил рассказывать эту историю. Мы слышали ее каждый раз после какого-нибудь тяжелого дня в море или на стоянке. Первый раз я слышал этот рассказ под утро, после страшной штормовой ночи, когда трепало нас одиннадцатибалльным норд-остом на косе у мыса Мидия, растреклятого и трижды гибельного. Слышал я этот рассказ в Атлантическом, когда шли мы из Америки. Восемь дней бил нас тогда штормяга, нагнало зыби – сила страшная! И утром, на девятые сутки, «дед»,...
«– Ты густой чувак, – вещает Кит технику Сеньке. Кит раскачивается на стуле, подбрасывая в руках карандаш. В самом разгаре бурная дискуссия на тему взаимоотношений полов, которую он, как самый опытный в группе, неизменно выигрывает. Кит рисковый парень, к тому же ведущий конструктор и альфа-самчина в их суровом мужском коллективе. И американец в третьем поколении, потомок беженцев из постъядерной Калифорнии. Карандаш подлетает на метр вверх, вращаясь вокруг центра и едва не задевая...
Ира всегда мечтала попасть хоть куда-нибудь! Желательно в объятия одному из симпатичных убийц из АИУ. И тут ей выпал ШАНС!
Привет! Я — Ася Тимофеева. Мне 18 и вся жизнь впереди. Я полна решимости достичь успеха и самореализации, поступив на факультет журналистики одного из ведущих столичных вузов. Для девушки из провинциального города это большое достижение. Казалось бы, что впереди только скучные пары и серые будни, но однажды в стенах института Ася встретила его — Ивана. Тогда жизнь начинает стремительно меняться… "Давай навсегда" — это история о жизни студентов, о роли человека в обществе и вызовы, с которыми...
«Не нравится мне Трубочист. Рыбачка говорит, что он хороший, а мне не нравится. Сегодня, например, подошёл и сказал:
– Трубы не засорились, Книжница? Могу почистить.
Поглядела я на него: дурак дураком. Лыбится и с ноги на ногу мнётся. Вечно ему трубы подавай, а где их взять, спрашивается.
– Шёл бы ты отсюда, – сказала я. – Нет у меня никаких труб.
– Есть, – упёрся он. – Фаллопиевы. Может, почистим?
Захихикал, будто что-то жутко смешное сказал, и поскакал прочь…»
Рассказы Галины Артемьевой – мудрые, тонкие и честные. Все они – о нас, обычных людях, живущих своей привычной жизнью. Это истории о радости и печали, об искушениях и тех обыденных чудесах, которые порой спасают нас в самые тяжелые моменты, о равнодушии и безграничной любви.
«Давай я тебе просто показался?…» – рассказ из сборника Галины Артемьевой «Чудо в перьях».
Рассказы и повесть, вошедшие в эту книгу, читаются на одном дыхании. Автор талантливо, с почитанием и бесконечной любовью рисует образы знакомых ей не понаслышке людей. Живые характеры, доброта и тепло человеческой души, прошедшей нелегкие испытания, которые выпали на долю поколения героев этих произведений, – отличительные особенности творчества Валентины Астапенко.
В службе дальнего поиска рутины гораздо больше, чем романтики. Нас забрасывают на какую-нибудь Богом забытую планетку, которая чем-то заинтересовала астрономов, и мы в течение нескольких лет ползаем по её поверхности, пытаясь отыскать предметы и явления, достойные научного внимания и гигантских инвестиций.
Просторная сторона Чукотка, тундра бесконечная, раздолье глазам, - дальше тоже тундра, суровая ширь стоит кругом. Океаны отовсюду моют волнами вечномёрзлую твердыню полуострова. Предостерегают грозные волны: опасность огромных лодок с пушками надвигается, выныривают из-за тихого пролива коварные существа.
Нежная розовая шея подошедшей дамочки будила дьявольский аппетит, и Эльвире стоило больших усилий удержать свой инстинкт под контролем. А дамочка, словно завлекая вампиршу, жеманно откинула назад длинные, кофейного цвета волосы, взяла с подноса бокал ледяного шампанского и жадными глотками осушила до дна. Ей было жарко после танцев.
«…Посмотрев вверх на яркое утреннее солнышко, удивилась про себя: как в такой прекрасный день могло случиться такое несчастье? Я присела на лавочку в парке, поставив чемодан рядом. Отсюда открывался вид на реку, серебрившуюся в солнечном свете, по глади воды плыл пароход.
Идти мне было некуда…»
Новый.
— Дорогой, мы забыли ребенка в гостях.
— Ничего страшного, родим еще.
Залетные.
— Здравствуйте, я вампир, и я боюсь летучих мышей.
— Победи свой страх!
ОТ АВТОРА. Это просто встреча со старыми друзьями и немного безобразий.
«На далекой, очень похожей на Землю планете в дремучем заповедном лесу все еще стоит грузовой блимп. Время нипочем его броне, вот только опоры глубоко вросли в землю, и летом трава поднимается до самого порожка под намертво сомкнутой перепонкой люка…»
Трогательная и немного грустная история очередного космического робинзона.
«Макс Берлянт – обкуренная трубка. Он ездит из Лодзи в Москву и из Москвы в Лодзь несколько раз в году. Он знаком со всеми буфетчиками на вокзалах, в приятельских отношениях со всеми кондукторами, бывал уже и в глубинных губерниях, где евреям разрешается оставаться не более двадцати четырех часов, истекал потом во всех полицейских участках, натерпелся в пути немало издевательств, не раз огорчался и досадовал – и все из-за еврейства. То есть не из-за того, что еврейство существует, а потому что...
Он - полевой врач. Она - потомственный солдат. Он задается вопросами нравственности и пытается не падать духом. Она больше всего боится умереть на поле боя, и завершить свою династию. А вместе они часть механизма под названием - война.
Сергей Петрович Воронин служил в правлении N-ского страхового общества и зарабатывал довольно для того, чтобы жить с семьёй в полном достатке, если, конечно, не позволять себе чего-нибудь особенного; но он имел пагубную страсть собирать произведения живописи. Жил он скромно, не пил, не считая случаев, когда «необходимо бывает» выпить: в торжественных обстоятельствах, – и даже не курил; сам одевался и семью одевал так, чтобы только было мало-мальски прилично, – и всё-таки всегда нуждался в...