— Самое главное дело мы сделали: царь низложен, он в Царском сейчас, под арестом — ну, ты слышала, конечно… Основные трудности позади, впереди — только здоровое созидание.
Самая главная ошибка многих женщин – это полностью раствориться в мужчине. Когда муж воспринимается, как некое божество.
Тьфу ты, окстись… Если к нему относиться, как к божеству, очень скоро это существо, питающееся женской энергией, начнет себя именно таковым и считать.
Увы, многие из этих исключительных не понимают, что к своей женщине тоже нужно относиться как к богине. А не, упаси Боже, как к прислуге.
Развод – это не трагедия всемирного масштаба. Да, возможно, это трагедия одной семьи, но… Не такая, с которой нельзя справиться. А всего лишь кочка, о которую нужно не споткнуться, а гордо переступить и, желательно, с высоко поднятой головой.
Это при косном царском режиме, душившем все живое в науке, таким романтикам ходу не было, а теперь, когда свободная мысль вот-вот восторжествует навсегда, — возьмут да и полетят Володины велосипеды в синем небе!
Я не злая…
Обычно…
Но сейчас совсем не тот случай. Я обижена… А с обиженной женщиной лучше дела не иметь.
Любой человек – главный герой своей собственной истории. И написать ее может только он сам.
— И как вы определите, что вот он — ваш единственный? — легкая издевка зазвучала в голосе незнакомца. — По ролексам? Марке машины? Без обид, простое любопытство.
Я сначала растерялась, а потом даже прикольно стало.
— Часы и машина тут не причем. Глаза в таком деле не помощники. Это можно лишь почувствовать… душой.
Художник всегда предоставляет нам художественную интерпретацию действительности. Он выбирает самое важное и насыщает его собственным высказыванием и уникальным смыслом. Но никогда не копирует реальность.
Готовьтесь, сейчас будет великая тавтология, которая все объясняет: современное искусство – это то искусство, которое современным языком говорит о современном со своим современником.
у искусства и культуры ранее был единый камертон – религия, которая представляла собой божественную истину. Эта истина была непогрешима и правильна. Ориентируясь на нее, люди могли свободно принимать любые решения, так как последствия были изначально известны и заранее спрогнозированы, а мир был четко разделен на «черное» и «белое». От этого в сознании каждого появлялась четкая уверенность: если ты украл хлеб —это плохо, если сам испек его и раздал бедным – это хорошо, а третьего не дано.
Знакомство с традициями, культурой и искусством Японии показало художникам новый способ творчества и доказало, что не существует единого «правильного» искусства и единого художественного вкуса.
Практически в каждую эпоху на протяжении всей истории развития человечества многие верили, что их современность ужасна: искусство непрофессиональное и плохое, чиновники злые и бесчестные, города некрасивые и грязные и т. д. А вот раньше-то точно было лучше!
Можно сказать, что до ХХ века человечество накапливало знания о мире, пыталось подчинить и открыть законы его функционирования, а ХХ век стал временем глобальной рефлексии.
художники прошлого не руководствовались приходом музы, вдохновением или принципом «я художник, я так вижу». Они были похожи на остальных ремесленников, для которых самое важное – это работа с материалом, технические и физические навыки, а также практические знания. А вот личная позиция, индивидуальная трактовка и выражение собственных мыслей – это, по сути, привилегия, которую художники получили только во второй половине XIX века, то есть после того, как была решена главная техническая сложность в создании произведений искусства.
Зачем нам тратить несколько недель или месяцев на создание картины, если мы можем гораздо быстрее запечатлеть реальность с помощью фотографии? Этот вопрос будоражит умы общественности.
Практически каждый раз, когда техника в своем развитии совершает мощный скачок, который меняет мир, начинаются разговоры о смерти искусства. Каждый раз мы предрекаем смерть искусства, но она все не происходит и не происходит. Все потому, что новые технологии дают возможность нового подхода к творчеству с использованием новых инструментов
– Что происходит? – возникая на пороге, удивлённо восклицает Фейлора.
– Госпожа Каханер завтракает, – торжественно сообщает ей суровая дама в чёрном глухом платье.
– Больше похоже, что вы её пытаете едой, – иронично фыркает та.
Кристина! – сурово окликает Хэйк и опускается в воду, к сожалению скрывая свой изумительный пресс. – Будь добра, смотри чаще мне в глаза, а не ниже.
– Нет, ну где справедливость?! – возмущаюсь я и присаживаюсь на край ванны. – Вообще-то эту фразу обычно говорят женщины.
Ты как солнышко, осветившее мою унылую жизнь.
Каханер коротко кивает, соглашаясь с этим бредом, а потом милостиво отвечает:
– Костяной хвост будет выдавать тебе сто золотых раз в десять дней.
Не знаю, достойная ли это зарплата для жены злодея, но настроение мигом ползёт вверх, и сами собой рождаются экспромты:
– Благодарю покорнейше, о мой щедрый и добрый супруг! Ты словно радуга, украсившая моё жалкое существование. Будто долгожданный дождь, наполняющий иссушенную землю…
– Этого мало? – с лёгким раздражением перебивает Хэйк. – Хорошо, получишь пятьсот. Но один раз! Потом не больше ста… Раз в пять дней.
"Чужая душа - что печная труба, с какой стороны ни загляни - все черно."
Свадьба только в сказках является концом истории, на самом деле - это её начало.
Люди меняются только тогда, когда сами этого захотят.
Едва моя жизнь начинает входить в колею, как тут же кто-то решает проверить ее на прочность, начинает от меня что-то просить или требовать. Раз за разом — одно и тоже.
Такие как Степа могли положить к ногам весь мир, но вот только этот мир включал в себя бургер, колу и три розочки.
Даже если потеряешь голову от любви, Машуль, помни, что у тебя есть только ты. И хороший мужик никогда не сунет нос в те дела, которые ты посчитаешь нужным ему не показывать. И тем более не полезет в твой кошелек.”