Отзывы о книгах
не оторваться
— Что тебе нужно, Сафаров? — поинтересовалась враждебно. — Чтобы ты ответила на вопрос: кто этот мальчик? — Мой сын, — гордо и с такой всепоглощающей нежностью, а вот я, наоборот, с обманчивой мягкостью: — Сколько ему? Если Олененок обманула меня — порву! Потом соберу и снова порву! И только потом обниму и никогда не отпущу! — Шесть. — Он же мой, да? — сжал хрупкие плечи, в глаза бездонные заглянул, на губы розовые жадно накинуться хотел. Семь лет. Семь! — Мой? Отвечай же! — Нет, —...
мило
романтично
— Что тебе нужно, Сафаров? — поинтересовалась враждебно. — Чтобы ты ответила на вопрос: кто этот мальчик? — Мой сын, — гордо и с такой всепоглощающей нежностью, а вот я, наоборот, с обманчивой мягкостью: — Сколько ему? Если Олененок обманула меня — порву! Потом соберу и снова порву! И только потом обниму и никогда не отпущу! — Шесть. — Он же мой, да? — сжал хрупкие плечи, в глаза бездонные заглянул, на губы розовые жадно накинуться хотел. Семь лет. Семь! — Мой? Отвечай же! — Нет, —...
мило
— Что тебе нужно, Сафаров? — поинтересовалась враждебно. — Чтобы ты ответила на вопрос: кто этот мальчик? — Мой сын, — гордо и с такой всепоглощающей нежностью, а вот я, наоборот, с обманчивой мягкостью: — Сколько ему? Если Олененок обманула меня — порву! Потом соберу и снова порву! И только потом обниму и никогда не отпущу! — Шесть. — Он же мой, да? — сжал хрупкие плечи, в глаза бездонные заглянул, на губы розовые жадно накинуться хотел. Семь лет. Семь! — Мой? Отвечай же! — Нет, —...
милоне оторваться
в отпускромантично
— Что тебе нужно, Сафаров? — поинтересовалась враждебно. — Чтобы ты ответила на вопрос: кто этот мальчик? — Мой сын, — гордо и с такой всепоглощающей нежностью, а вот я, наоборот, с обманчивой мягкостью: — Сколько ему? Если Олененок обманула меня — порву! Потом соберу и снова порву! И только потом обниму и никогда не отпущу! — Шесть. — Он же мой, да? — сжал хрупкие плечи, в глаза бездонные заглянул, на губы розовые жадно накинуться хотел. Семь лет. Семь! — Мой? Отвечай же! — Нет, —...
грустноне оторваться
— Ты уроки сделала? — привычно зашла и принялась собирать с пола разбросанные шмотки, фантики от конфет, тетради, вываленные из рюкзака. Из одного кармана кофты вывалилась парилка, популярная сейчас у подростков. — Николь?! — я ошарашенно повернулась к ней. Двенадцать дет! Двенадцать! — Это что вообще?! Николь изменилась в лице и тут же завершила разговор с подружками. — Не твое дело! — огрызнулась. — Ты мне не мать и не надо шариться по моим вещам! — выхватила из моих рук вейп. Эта маленькая...
грустно
Он: меня жгла, переполняла ненависть. Благодаря ей я выжил. Пять лет я ждал, чтобы отомстить: за смерть брата, слезы матери и горе отца. Меня лишили семьи, дома, свободы, но я вернулся и буду беспощаден. Никакого снисхождения. Я уничтожу своего врага и начну с его дочери... Она: я всегда жила в золотой клетке с тяжелыми, очень тяжелыми замками. Вышла замуж, чтобы вырваться из-под власти отца, но оказалась в руках подонка мужа. Я больше не ждала "завтра", пока не появился Он. Жесткий,...
милоне оторватьсяКрасивая сказка!
— Что тебе нужно, Сафаров? — поинтересовалась враждебно. — Чтобы ты ответила на вопрос: кто этот мальчик? — Мой сын, — гордо и с такой всепоглощающей нежностью, а вот я, наоборот, с обманчивой мягкостью: — Сколько ему? Если Олененок обманула меня — порву! Потом соберу и снова порву! И только потом обниму и никогда не отпущу! — Шесть. — Он же мой, да? — сжал хрупкие плечи, в глаза бездонные заглянул, на губы розовые жадно накинуться хотел. Семь лет. Семь! — Мой? Отвечай же! — Нет, —...
Светлая память автору.
Книгу не оцениваю. Но тенденция прослеживается нехорошая во многих слр. ГГ оскорбляет женщину, которую не видел семь лет, считая её подлой обманщицей и изменщицей, а сам даже не сказал, что женится, ведь с "русскими не считается" И это подаётся, как любовь.
Книгу не оцениваю. Но тенденция прослеживается нехорошая во многих слр. ГГ оскорбляет женщину, которую не видел семь лет, считая её подлой обманщицей и изменщицей, а сам даже не сказал, что женится, ведь с "русскими не считается" И это подаётся, как любовь.
— Что тебе нужно, Сафаров? — поинтересовалась враждебно. — Чтобы ты ответила на вопрос: кто этот мальчик? — Мой сын, — гордо и с такой всепоглощающей нежностью, а вот я, наоборот, с обманчивой мягкостью: — Сколько ему? Если Олененок обманула меня — порву! Потом соберу и снова порву! И только потом обниму и никогда не отпущу! — Шесть. — Он же мой, да? — сжал хрупкие плечи, в глаза бездонные заглянул, на губы розовые жадно накинуться хотел. Семь лет. Семь! — Мой? Отвечай же! — Нет, —...
Светлая память этому автору. Книги Оливии Лейк ни когда не оставляли меня равнодушной, я могла быть не согласной с поступками героев ее книг, могла иногда не одобрять их действия, но автор при написании книг всегда была на связи со своими читателями, отвечала на комментарии, вступала в полемику и старалась объяснить почему ее герои поступают так или иначе и самое главное не обижалась на критику в диалогах.. рассуждала, объясняла. Книги этого автора всегда было очень интересно читать. Это последняя книга автора, поэтому пять звездочек без раздумий ставлю.
— Что тебе нужно, Сафаров? — поинтересовалась враждебно. — Чтобы ты ответила на вопрос: кто этот мальчик? — Мой сын, — гордо и с такой всепоглощающей нежностью, а вот я, наоборот, с обманчивой мягкостью: — Сколько ему? Если Олененок обманула меня — порву! Потом соберу и снова порву! И только потом обниму и никогда не отпущу! — Шесть. — Он же мой, да? — сжал хрупкие плечи, в глаза бездонные заглянул, на губы розовые жадно накинуться хотел. Семь лет. Семь! — Мой? Отвечай же! — Нет, —...
мило
— Что тебе нужно, Сафаров? — поинтересовалась враждебно. — Чтобы ты ответила на вопрос: кто этот мальчик? — Мой сын, — гордо и с такой всепоглощающей нежностью, а вот я, наоборот, с обманчивой мягкостью: — Сколько ему? Если Олененок обманула меня — порву! Потом соберу и снова порву! И только потом обниму и никогда не отпущу! — Шесть. — Он же мой, да? — сжал хрупкие плечи, в глаза бездонные заглянул, на губы розовые жадно накинуться хотел. Семь лет. Семь! — Мой? Отвечай же! — Нет, —...
до слезмило
— Что тебе нужно, Сафаров? — поинтересовалась враждебно. — Чтобы ты ответила на вопрос: кто этот мальчик? — Мой сын, — гордо и с такой всепоглощающей нежностью, а вот я, наоборот, с обманчивой мягкостью: — Сколько ему? Если Олененок обманула меня — порву! Потом соберу и снова порву! И только потом обниму и никогда не отпущу! — Шесть. — Он же мой, да? — сжал хрупкие плечи, в глаза бездонные заглянул, на губы розовые жадно накинуться хотел. Семь лет. Семь! — Мой? Отвечай же! — Нет, —...
не оторваться
— Что тебе нужно, Сафаров? — поинтересовалась враждебно. — Чтобы ты ответила на вопрос: кто этот мальчик? — Мой сын, — гордо и с такой всепоглощающей нежностью, а вот я, наоборот, с обманчивой мягкостью: — Сколько ему? Если Олененок обманула меня — порву! Потом соберу и снова порву! И только потом обниму и никогда не отпущу! — Шесть. — Он же мой, да? — сжал хрупкие плечи, в глаза бездонные заглянул, на губы розовые жадно накинуться хотел. Семь лет. Семь! — Мой? Отвечай же! — Нет, —...
мило
веселоне оторватьсяромантично
мудро
— Эва Сергеевна, простите за нескромный вопрос: вы замужем? — кольца нет, но все же. — С какой целью интересуетесь? — Жениться хочу. — На ком? — нахмурилась она. — На вас, — просто ответил. Чувствую, моя женщина. Не думал, что так бывает. Не собирался жениться в принципе. А сейчас иного выхода и предложить не мог. Моя, чую всеми своими органами чувств, уж простите за тавтологию. — Я не замужем, но… — Я тоже, — довольно вставил. — Тоже не замужем? — саркастично заметила. — В нашей стране...
не оторватьсяв отпускромантично
— Что тебе нужно, Сафаров? — поинтересовалась враждебно. — Чтобы ты ответила на вопрос: кто этот мальчик? — Мой сын, — гордо и с такой всепоглощающей нежностью, а вот я, наоборот, с обманчивой мягкостью: — Сколько ему? Если Олененок обманула меня — порву! Потом соберу и снова порву! И только потом обниму и никогда не отпущу! — Шесть. — Он же мой, да? — сжал хрупкие плечи, в глаза бездонные заглянул, на губы розовые жадно накинуться хотел. Семь лет. Семь! — Мой? Отвечай же! — Нет, —...
Книга оставила тёплое, немного щемящее послевкусие. Да, к тексту можно придираться: где-то упрощено, где-то сюжетные ходы предсказуемы, где-то автор выбирает самый мягкий путь. Но, если честно, мне не хотелось разбирать роман по косточкам.
Это история не про сложные конструкции и не про «литературные эксперименты». Она про потребность быть нужным, про страх одиночества и про то, как иногда совершенно чужие люди оказываются ближе и роднее тех, кто «по статусу» должен быть рядом. Очень светлая интонация, много человечности и желания дать героям шанс.
Зная, что автора уже нет, воспринимаешь книгу особенно бережно. Как будто она писала не для споров и разборов, а просто хотела оставить после себя что-то доброе. Для меня это получилось.
Это история не про сложные конструкции и не про «литературные эксперименты». Она про потребность быть нужным, про страх одиночества и про то, как иногда совершенно чужие люди оказываются ближе и роднее тех, кто «по статусу» должен быть рядом. Очень светлая интонация, много человечности и желания дать героям шанс.
Зная, что автора уже нет, воспринимаешь книгу особенно бережно. Как будто она писала не для споров и разборов, а просто хотела оставить после себя что-то доброе. Для меня это получилось.
— Что тебе нужно, Сафаров? — поинтересовалась враждебно. — Чтобы ты ответила на вопрос: кто этот мальчик? — Мой сын, — гордо и с такой всепоглощающей нежностью, а вот я, наоборот, с обманчивой мягкостью: — Сколько ему? Если Олененок обманула меня — порву! Потом соберу и снова порву! И только потом обниму и никогда не отпущу! — Шесть. — Он же мой, да? — сжал хрупкие плечи, в глаза бездонные заглянул, на губы розовые жадно накинуться хотел. Семь лет. Семь! — Мой? Отвечай же! — Нет, —...
Книгу оценивать не буду. 5 в память об авторе.
— Что тебе нужно, Сафаров? — поинтересовалась враждебно. — Чтобы ты ответила на вопрос: кто этот мальчик? — Мой сын, — гордо и с такой всепоглощающей нежностью, а вот я, наоборот, с обманчивой мягкостью: — Сколько ему? Если Олененок обманула меня — порву! Потом соберу и снова порву! И только потом обниму и никогда не отпущу! — Шесть. — Он же мой, да? — сжал хрупкие плечи, в глаза бездонные заглянул, на губы розовые жадно накинуться хотел. Семь лет. Семь! — Мой? Отвечай же! — Нет, —...
грустнодо слезВечная память автору. Мои пять звёздочек - дань уважения к ней и к ее книгам.
— Что тебе нужно, Сафаров? — поинтересовалась враждебно. — Чтобы ты ответила на вопрос: кто этот мальчик? — Мой сын, — гордо и с такой всепоглощающей нежностью, а вот я, наоборот, с обманчивой мягкостью: — Сколько ему? Если Олененок обманула меня — порву! Потом соберу и снова порву! И только потом обниму и никогда не отпущу! — Шесть. — Он же мой, да? — сжал хрупкие плечи, в глаза бездонные заглянул, на губы розовые жадно накинуться хотел. Семь лет. Семь! — Мой? Отвечай же! — Нет, —...
глупоКнига в целом не понравилась.
Не нравится манера письма. Как-то слащаво написано.
Не нравится Адам, не по-мужски истерит и постоянные рефлексии, ведёт себя как баба. Раздражает эта кличка Оленёнок. Ну и конечно, по отношению к Саше вел себя как сволочь, попользовался и бросил. А потом ещё и предъявы, почему не сообщила о ребёнке.
Как врач вызывает сомнение. Обычный перелом ноги у дочери и вдруг такие последствия. Куда смотрел, когда сняли гипс и увидели неправильное сращение костей? Такие вопросы решаются сразу, а не ждут неизвестно чего. И такие проблемы не решаются массажем и физио. Полный бред. Вопрос по Мадине. Как не увидел, что его жена на грани самоубийства? То, что она самоубилась в бассейне во дворе дома, на глазах у дочери - это явная патология и нарушенная психика. Где этот врач был? Куда смотрел? Почему сразу не начал решать вопрос с потерей речи у дочери. Явно сразу же было, что нужен был психолог.
Я просто делаю вывод что он как врач, как муж и как отец несостоятелен.
Не совсем понятен вопрос, почему Сашу нанял на один месяц? Она работает , отпуск у нее только на месяц, а потом как? Понятно что по сюжету автор планировала любовь морковь и свадьбу. Но изначально то герои сами не планировали это. И чем Саша в таком случае отличалась от других нянь, которые менялись также через месяц?
И конечно же в 7-летнюю любовь не поверила. Адам сам говорил, что в Штатах был доволен семейной жизнью, и когда вернулся в Россию ,то про Сашу не вспоминал, если бы любил, то нашел бы в один день. Ведь нашел же ее, когда увидел после собеседования. Завел себе любовницу, жил и не вспоминал ее. А тут вдруг как озарение.
Короче сюжет провисает и очень конкретно.
Но особо мне не понравилось другое. Жена мусульманка, ее уважал, жалел, заботился , не изменял. Был доволен семейной жизнью. А русская любовница это любовница на время, ее чувства не важны, на последствия плевать. Ее роль только трахаться, отношения без уважения, без обязательств. Хотя эти отношения длились год и проживали они вместе.
Саша то была уверена, что он женится на ней когда узнает о ребёнке, что у них настоящие серьёзные отношения. Значит он дал ей уверенность в этом.
Еще раз убедилась что Лейк не мой автор. Дело в том, что аморальность героя даже не рассматривается в книге, все его дела и слова принимаются и воспринимаются как нормальные. Никто из его окружения не осуждает его. И сам автор в конце книги дает ему семью, сына и любовь Саши, а вдобавок к этому и мать для его дочери. Все плюшки и ватрушки за его непорядочность.
Не нравится манера письма. Как-то слащаво написано.
Не нравится Адам, не по-мужски истерит и постоянные рефлексии, ведёт себя как баба. Раздражает эта кличка Оленёнок. Ну и конечно, по отношению к Саше вел себя как сволочь, попользовался и бросил. А потом ещё и предъявы, почему не сообщила о ребёнке.
Как врач вызывает сомнение. Обычный перелом ноги у дочери и вдруг такие последствия. Куда смотрел, когда сняли гипс и увидели неправильное сращение костей? Такие вопросы решаются сразу, а не ждут неизвестно чего. И такие проблемы не решаются массажем и физио. Полный бред. Вопрос по Мадине. Как не увидел, что его жена на грани самоубийства? То, что она самоубилась в бассейне во дворе дома, на глазах у дочери - это явная патология и нарушенная психика. Где этот врач был? Куда смотрел? Почему сразу не начал решать вопрос с потерей речи у дочери. Явно сразу же было, что нужен был психолог.
Я просто делаю вывод что он как врач, как муж и как отец несостоятелен.
Не совсем понятен вопрос, почему Сашу нанял на один месяц? Она работает , отпуск у нее только на месяц, а потом как? Понятно что по сюжету автор планировала любовь морковь и свадьбу. Но изначально то герои сами не планировали это. И чем Саша в таком случае отличалась от других нянь, которые менялись также через месяц?
И конечно же в 7-летнюю любовь не поверила. Адам сам говорил, что в Штатах был доволен семейной жизнью, и когда вернулся в Россию ,то про Сашу не вспоминал, если бы любил, то нашел бы в один день. Ведь нашел же ее, когда увидел после собеседования. Завел себе любовницу, жил и не вспоминал ее. А тут вдруг как озарение.
Короче сюжет провисает и очень конкретно.
Но особо мне не понравилось другое. Жена мусульманка, ее уважал, жалел, заботился , не изменял. Был доволен семейной жизнью. А русская любовница это любовница на время, ее чувства не важны, на последствия плевать. Ее роль только трахаться, отношения без уважения, без обязательств. Хотя эти отношения длились год и проживали они вместе.
Саша то была уверена, что он женится на ней когда узнает о ребёнке, что у них настоящие серьёзные отношения. Значит он дал ей уверенность в этом.
Еще раз убедилась что Лейк не мой автор. Дело в том, что аморальность героя даже не рассматривается в книге, все его дела и слова принимаются и воспринимаются как нормальные. Никто из его окружения не осуждает его. И сам автор в конце книги дает ему семью, сына и любовь Саши, а вдобавок к этому и мать для его дочери. Все плюшки и ватрушки за его непорядочность.
— Что тебе нужно, Сафаров? — поинтересовалась враждебно. — Чтобы ты ответила на вопрос: кто этот мальчик? — Мой сын, — гордо и с такой всепоглощающей нежностью, а вот я, наоборот, с обманчивой мягкостью: — Сколько ему? Если Олененок обманула меня — порву! Потом соберу и снова порву! И только потом обниму и никогда не отпущу! — Шесть. — Он же мой, да? — сжал хрупкие плечи, в глаза бездонные заглянул, на губы розовые жадно накинуться хотел. Семь лет. Семь! — Мой? Отвечай же! — Нет, —...
Даже не верится, что Оливии больше нет! Книги ее новые есть( вот как эта), а молодой женщины, офигительно писавшей их -уже нет! Я в шоковом состоянии! Одна из любимых авторов!
— Что тебе нужно, Сафаров? — поинтересовалась враждебно. — Чтобы ты ответила на вопрос: кто этот мальчик? — Мой сын, — гордо и с такой всепоглощающей нежностью, а вот я, наоборот, с обманчивой мягкостью: — Сколько ему? Если Олененок обманула меня — порву! Потом соберу и снова порву! И только потом обниму и никогда не отпущу! — Шесть. — Он же мой, да? — сжал хрупкие плечи, в глаза бездонные заглянул, на губы розовые жадно накинуться хотел. Семь лет. Семь! — Мой? Отвечай же! — Нет, —...
Написано легко, эмоционально, без драмы. Но… Моральную составляющую этой истории юмор и легкость не спасают. Не понравился герой.
***Букв, слов, а также спойлеров будет много***
Сюжет очень спорный, кукольно-рафинированный, а поступок главного героя Адама странный и не поддается никакой логике, да и вся логика в сюжете сильно прихрамывает. Если чуть-чуть потянуть за хвосты, то могла бы получиться «(Не)Фиктивная жена» наоборот, просто написанная от лица русской любовницы.
Так и не поняла за что должен извиниться перед героиней отец Адама, он не заставлял своего сына женится, это было решение Адама, он не сказал Саше ни одного плохого слова и что самое главное он не сказал ей ни слова лжи. Она ещё и спасибо должна ему сказать, за эту неприглядную правду, ничем не приукрашенную, потому что как не обряжай это в «Это был мой долг» и «Я дал слово», предательством это быть не перестанет. Что бы сам герой ей сказал? «Ты подожди вот моя жена умрёт. Я её счастливой должен сделать, а ты потом детей от неё воспитывать будешь»?
В сохранившуюся через семь лет любовь героев поверить сложно. Героя так точно. Использовал, легко предал, легко бросил, не вспоминал, и чтобы не говорил, в своём браке не страдал, жену уважал, заботился, берег, не изменял. Сам признает, что хорошо жили. Именно так и выглядит любовь, а не страсть и мокрые трусы.
И благородство, почему-то работающее только в одну сторону. Великовозрастный мальчик, у которого папа виноват, что не получилось героиню в любовницах оставить, он ведь даже был готов жене изменять, так Александру любил… А сохранил бы Адам хоть каплю любви и уважения к Саше, если бы она согласилась? Особенно после смерти жены? А самое смешное и лицемерное — все рассуждения героя, на тему, что он конечно обманул, но он ведь любил, а она коза неверная.
В общем впечатление от истории странноватое. Есть ощущение кучи просранных лет из-за дебилизма героя. Картинка их идеальной семьи в конце, как из рекламы майонеза.
P.S. Очень раздражало обращение Олененок. Зоопарк, да и только.
***Букв, слов, а также спойлеров будет много***
Сюжет очень спорный, кукольно-рафинированный, а поступок главного героя Адама странный и не поддается никакой логике, да и вся логика в сюжете сильно прихрамывает. Если чуть-чуть потянуть за хвосты, то могла бы получиться «(Не)Фиктивная жена» наоборот, просто написанная от лица русской любовницы.
Так и не поняла за что должен извиниться перед героиней отец Адама, он не заставлял своего сына женится, это было решение Адама, он не сказал Саше ни одного плохого слова и что самое главное он не сказал ей ни слова лжи. Она ещё и спасибо должна ему сказать, за эту неприглядную правду, ничем не приукрашенную, потому что как не обряжай это в «Это был мой долг» и «Я дал слово», предательством это быть не перестанет. Что бы сам герой ей сказал? «Ты подожди вот моя жена умрёт. Я её счастливой должен сделать, а ты потом детей от неё воспитывать будешь»?
В сохранившуюся через семь лет любовь героев поверить сложно. Героя так точно. Использовал, легко предал, легко бросил, не вспоминал, и чтобы не говорил, в своём браке не страдал, жену уважал, заботился, берег, не изменял. Сам признает, что хорошо жили. Именно так и выглядит любовь, а не страсть и мокрые трусы.
И благородство, почему-то работающее только в одну сторону. Великовозрастный мальчик, у которого папа виноват, что не получилось героиню в любовницах оставить, он ведь даже был готов жене изменять, так Александру любил… А сохранил бы Адам хоть каплю любви и уважения к Саше, если бы она согласилась? Особенно после смерти жены? А самое смешное и лицемерное — все рассуждения героя, на тему, что он конечно обманул, но он ведь любил, а она коза неверная.
В общем впечатление от истории странноватое. Есть ощущение кучи просранных лет из-за дебилизма героя. Картинка их идеальной семьи в конце, как из рекламы майонеза.
P.S. Очень раздражало обращение Олененок. Зоопарк, да и только.
— Что тебе нужно, Сафаров? — поинтересовалась враждебно. — Чтобы ты ответила на вопрос: кто этот мальчик? — Мой сын, — гордо и с такой всепоглощающей нежностью, а вот я, наоборот, с обманчивой мягкостью: — Сколько ему? Если Олененок обманула меня — порву! Потом соберу и снова порву! И только потом обниму и никогда не отпущу! — Шесть. — Он же мой, да? — сжал хрупкие плечи, в глаза бездонные заглянул, на губы розовые жадно накинуться хотел. Семь лет. Семь! — Мой? Отвечай же! — Нет, —...
грустнодо слезВечная память, любимый талантливый автор. Всего 38 лет . Так обидно, горько и несправедливо, когда уходят молодые и талантливые. . Зашла в группу Оливии Лейк в ВК, прочесть что нового, заглянула в комментарии, просто сердце оборвалось от новости, что 18.11 Ольги не стало . Просто невозможно этому поверить. Книги Ольги люблю и буду перечитывать. Низкий поклон автору за них.
— Ты уроки сделала? — привычно зашла и принялась собирать с пола разбросанные шмотки, фантики от конфет, тетради, вываленные из рюкзака. Из одного кармана кофты вывалилась парилка, популярная сейчас у подростков. — Николь?! — я ошарашенно повернулась к ней. Двенадцать дет! Двенадцать! — Это что вообще?! Николь изменилась в лице и тут же завершила разговор с подружками. — Не твое дело! — огрызнулась. — Ты мне не мать и не надо шариться по моим вещам! — выхватила из моих рук вейп. Эта маленькая...
Роман хорош! Но, ошибок и опечаток куча! Думаю, на этом ресурсе, он без редактуры. Спасибо автору за удовольствие!
Мой муж предложил нам обоим выбор, свободу и общение с другими людьми: женщинами… и мужчинами. Он был уверен, что это сделает наши отношения ярче. Только что это? Легализованная измена или шоковая терапия для давно женатых супругов. Мне предстояло в этом разобраться…
грустнодо слезне оторватьсяНе обычно, но этим и зацепила, прочитала на одном дыхании
— Давид, — наши взгляды встретились, и я решилась. Решилась попросить. Если дрогнет, готова даже умолять…— Отпусти меня. Долгий взгляд потяжелел, больше ничего. — Я ведь не нужна тебе. Перестань мучить нас обоих. Если встретил кого-то, другую, пускай. Но отпусти меня… — Как я могу отпустить тебя, Лота? Ты моя жена, мать моих детей, ты беременна. Нет, Лота. Нет. — Ты ведь не любишь меня. Найди любовь, Давид. Может, и я… — заикнулась, накрыв ладонь, гладившую мой живот. Да, я хочу любви. Я...
грустноне оторватьсяв отпускромантичноКаролина сама себя переиграла. Хотела подчинить себе Аделя, но тот в душе не так уж и был увлечён ей, если после отказа выйти за него замуж, смог спокойно переспать с другой. Мае не позавидуешь, но здесь воспитание такое , да и молодая ещё была. Только потеряв, муж понял кто ему нужен, хотя подсознательно давно уже ясно было.
— Наш брак будет фиктивным и продлится пять лет со дня рождения ребенка, — с этих слов началась моя брачная ночь. Я резко вскинула голову. В смысле? Что это значит? Как это вообще? — Фиктивным? Я не очень понимаю… — Сегодня мы подписали документы, помнишь? Я кивнула. Да, было такое. — В них помимо стандартных условий есть еще несколько. Для нас обоих этот брак — вынужденная мера. Через пять лет ты станешь свободной и обеспеченной женщиной. Я оплачу тебе махр: ты не в чем не будешь...
грустноне оторватьсяромантичномудро
— Давид, — наши взгляды встретились, и я решилась. Решилась попросить. Если дрогнет, готова даже умолять…— Отпусти меня. Долгий взгляд потяжелел, больше ничего. — Я ведь не нужна тебе. Перестань мучить нас обоих. Если встретил кого-то, другую, пускай. Но отпусти меня… — Как я могу отпустить тебя, Лота? Ты моя жена, мать моих детей, ты беременна. Нет, Лота. Нет. — Ты ведь не любишь меня. Найди любовь, Давид. Может, и я… — заикнулась, накрыв ладонь, гладившую мой живот. Да, я хочу любви. Я...