Новелла

Один из величайших прозаиков своего поколения, Андре Асиман, в книге Homo Irrealis в форме эссе исследует, что значит время для художников и писателей, которые не могут постичь жизнь в настоящем. Понятие «ирреалис» не о прошлом или будущем — оно о том, что могло бы быть, никогда не происходило, но гипотетически еще может случиться. От размышлений о поэзии метро и временных резонансов пустых итальянских улиц до описания жизней и творчества Зигмунда Фрейда, Константиноса Кавафиса, Винфрида...

Эта книга — продолжение двух предыдущих книг серии "Записки музыковеда". Каждая глава — это пост в моем блоге на АТ. Но чаще всего статьи отредактированы и дополнены, так как автор здесь уже не скован рамками поста и может больше разлиться "мыслию по древу". Статьи по большей части написаны на музыкальные темы, но обещаю не забыть и околомузыкальные — анкдоты и байки, которые очень люблю. Примечания автора: Обложка выполнена нашей коллегой по АТ Килиан Монд...

Мишка ещё маленький, но умён не по годам и со своими причудами: дружит с "гастарбайтершей" Фатимой, которая расписывает чашки. Но однажды всё меняется, когда у Фатимы появляется странная девочка Ярослава, которая избегает других детей. С игры "Рассказ на заказ" Выполнено 47 пунктов из 50 (пропущены 10, 48, 50). Дополнительный жанр — Юмор Примечания автора: Когда вроде бы юмор, а по итогу второе "Сияние" Кинга, много Король-и-Шутства, детская и не очень жесткость, призраки и кто-то помер....

Колясочник Данил ненавидит свою жизнь. Но однажды к нему заявляется странный юноша и ведёт рассуждения об обмене жизнями и альтернативных реальностях, в которых существуют двойники. Данилу предлагают изменить свою жизнь, но сделка вызывает много вопросов. А ещё юноша какой-то чёрт. Для конкурса "Произведение по заявке", заявка № 18: "Жанр – Любой Примерный сюжет без подробностей: – Главный герой парализован ниже пояса, живет в разваливающемся советском доме со старой мамой, друзья только по...

«Снег да лед кругом. Господи, сколько льда… Лед и ветер, ветер и холод, пробирающий до жилки. Несколько дней шли дожди, и кубанская земля раскисла в жидкую грязь, по которой тащились и кавалерия, и пехота, и обоз с гражданскими и ранеными. А потом ударил мороз, и в лед обратилось все, что было вокруг: земля, измокшее платье, сабли. Одеяла на раненых покрылись ледяной коркой, которую с ужасом обнаружили сестры милосердия и сбивали потом штыками санитары…»