Серия «Поттериана»
Великий волшебник Альбус Дамблдор совершил ошибку, доверив Гарри Поттера Дурслям. Он не ожидал, что их ненависть к магии, живущей в теле их племянника однажды станет причиной того, что мальчик исчезнет… Но вернётся в положенный срок, чтобы учиться в Хогвартсе. Вот только… Почему же теперь у сына доброй Лили Эванс глаза холоднее льда? Почему лицо сына весёлого Джеймса Поттера больше похоже на неподвижную маску? И откуда у него эта странная способность замораживать всё вокруг себя, стоит только...
Спонтанное решение подарить жизнь ребенку бывшего врага неизбежно перевернет жизнь любого.
Как изменится жизнь двух самых популярных студентов Хогвартса, которые ко всему прочему имеют довольно близкие отношения, если в школе появилась новенькая, претендующая на эту же роль? Здоровая конкуренция, кооперация или соперничество? А если главные герои друг другу намного ближе, чем они думают?
У Рона в жизни не все ладно - начальство, несмотря на все старания видит в авроре лишь зеленого юнца, а встретиться и поболтать с любимой женой все никак не удается: то она в командировках, то он. Но вот случай подкидывает ему одно неофициальное дело. На вид самое обычное, но это только на первый взгляд.
— Хочешь, расскажу, о чём был мой сон? — неожиданно спросил Блейз и, не дав Гермионе ответить, быстро продолжил: — Мне снилось, что я наконец-таки набрался смелости и пригласил на свидание девушку, которая мне очень давно нравится. Я купил её любимые цветы и шоколад, подстроил, чтобы мы случайно встретились в живописном месте… И знаешь, что самое скверное?
Альтернативная история о том, что было бы, если бы в конце семидесятых годов Тёмный Лорд не только клепал очередные хоркруксы, а более полно посвятил себя, так сказать, научными экспериментам - например, вспомнил бы, что в ближнем круге есть некий художник с уникальным даром – Рабастан Лестрейндж. И в компании со своим главным учёным-экспериментатором решил бы проверить, а что можно из него приготовить? Вдруг он сможет нарисовать что-нибудь… умопомрачительное, в самом буквальном смысле этого...
Очутиться в другом мире, прожить чужую жизнь достойно, что-то изменить, кого-то спасти... Сложный план. А если ещё некоторые всячески мешают?
Люциус Малфой делится сокровенными мыслями с портретом своей матери. И она рассказывает ему длинную историю о том, как они познакомились с его отцом во времена Гриндевальда. О проклятии Мелюзины, наложенном на неё, и о грязной крови. О том, что любовь побеждает всё и какой страшной она может иногда быть.
Небольшая такая фантазия о нескольких эпизодах из жизни родителей Люциуса Малфоя, навеянная образом одного разнопланового английского актёра, который очень удачно сыграл однажды злого колдуна.
После победы над Волдемортом Гарри Поттер узнал, что он совсем не Гарри. Джеймс и Лили живы.
Гермиона не могла пошевелиться, утопая в медленно текущем вокруг нее песке времени. Песок сиял и искрился, а в нем вспыхивали многочисленные линии жизни. Многие смутные — всего лишь возможности. Другие ярче — то, что свершилось. И, наконец, яркие линии переплелись в один поток — тот, на котором она стояла сейчас и принимала решение.
– Мисс Грейнджер, как могло случиться, что когда-то готовый вас убить чистокровный Пожиратель смерти, пусть и называющийся теперь бывшим, стал вдруг одним из ваших лучших друзей? – вполне ожидаемо раздалось из толпы.
Драко Малфой - успешный магический адвокат. Гермиона Грейнджер - ещё более успешный магический прокурор. Они всего-навсего коллеги. Коллеги, которые завели тайную интрижку без обязательств... Но что, если у кого-то из них начнут проявляться более серьёзные чувства?
Кто только в Эйлин не попадал! "Мы", - ответили мне несколько замечательных личностей, чьи образы всегда в моей памяти. Так что придется мне ликвидировать пробел. Праведное дело ведь - любим мы спасать детей, а уж этого-то особенно. Вот только один он упорно не спасается. Ну и все попаданки, о ком я читала, нагибали, а если нет - то артистически изворачивались и враги нагибались сами... А если все не так? Способности есть, но... скромные. Только героиня скромностью не страдает.